Размер шрифта
-
+

Любовная дуэль - стр. 2

Падение сулит соблазнения график.
 Он в сердцах, послав проблемы липкие на фиг,
 Пиво пьёт в тапочках перед «ящиком».
Оптимисты не верят в стагнацию.
В отношеньях влечение не оскудело.
 Проведут пару сделок интимных умело
 И не примут тоски апелляцию.

Соломенный бунт

Любовь не втискивается в его график
 Между встречами и совещаниями.
 Он не балуется оправданиями.
Ей давно послать его хочется на фиг.
От звонков во рту металлический привкус.
 Эсэмэски колют злобными иглами.
 Она сыта заурядными играми.
Опротивел бездарный и глупый искус.
Мечты не вписываются в повороты,
 Мимо на скорости он мчится бешеной.
 На лобовом стекле змеятся трещиной
Невысказанных слов минорные ноты.
Она не будет больше тактичным воском,
 В театре аффекта куклой заплаканной.
 Надоело быть подружкой потасканной…
Ждёт его второй час в кафе на Кисловском.

Подруга

 Жизнь подруги тосклива, серьёзна —
Ей достался никчёмный мужчина.
Постоянной печали причина
 Обоснована и не курьёзна.
 Взгляд её – словно мутные реки,
Что петляют и катятся мимо.
Предрешённость судьбы исправима —
 Нужен тот, кто полюбит навеки.

Потеря

Кровотеченье. Возможна больница.
В буре сомнений держусь на плаву.
Надо немедленно определиться,
Но я решенье принять не могу.
Нет его рядом. Звонить бесполезно.
Мысли измяты тампонным комком…
В регистратуре встречают любезно.
Жгучие иглы терзаний. Облом.

О времени и о себе

Время-кучер орудует плёткой.
 Я хриплю, раздуваю бока,
 Проношусь быстроногой походкой
 Молодого ещё рысака.
Время-пахарь, кнута не жалея,
 Тупо гонит меня вдоль межи.
 Трудовая обрыдла затея,
 Стран заморских манят миражи.
Время-воин готовится к стычке,
 Подбирает себе арсенал.
 На переднем краю, по привычке,
 Я смертельною пулею стал.
Время-лекарь врачует спокойно,
 Притупляет душевную боль…
 Я приму угасанье достойно,
 Мне не нужен наркоз-алкоголь.

Седовласый ревнивец

Жизнь привычно текла деловая,
Но настиг предначертанный рок.
Длинноногая дева шальная —
Под ресницами блажь и порок,
Ненасытная и молодая —
Закружила игриво юлой,
Загорелая и озорная
Королева журнала «Плейбой».
Он растаял церковною свечкой,
Размягчился – живой пластилин,
В городской суматохе извечной
Самым радостным стал из мужчин.
Подозренья настигли нежданно —
Едкой ревности вздыбился шквал,
Мысли об адюльтере спонтанно
Возникали. Он молча страдал,
О пощаде молился упорно,
Повторял: «Отсуши меня, Бог!
В сети страсти попал я покорно,
Погибаю в капкане тревог.
Извожусь от сомнений в отлучках,
Порученьям рабочим не рад,
Размышления в острых колючках,
Отвечаю порой невпопад».
Седовласый ревнивец безвольный
Заблудился в амурном саду,
Страница 2