Любовь вне игры. История одного политического самоубийства - стр. 7
– Я согласна. Что делать?
Генерал выдохнул – не то облегченно, не то обреченно – не разобрать.
– Сейчас вас отвезут на место захвата. Никаких контактов с внешним миром. Семью предупредим. Информация уйдет, но позже – сейчас это лишнее. Я вас провожу…
И снова – мягкий ковер, паркет, ступени, но только в обратном порядке, и – маленький внутренний дворик, где наконец-то можно глотнуть, схватить жадным ртом спасительный влажный воздух.
– Не ходи туда, – доносился сквозь вязкую тишину чей-то голос. – Не ходи туда, слышишь? Ты, конечно, храбрая, взрослая.
Опытный политик. Но… В общем, таким, как ты, – не надо туда, слышишь?
Мария с удивлением оглянулась на Ивана Ивановича. Его лицо преобразилось – словно вдруг постарело на десять лет и стало совсем другим – простым и неофициальным.
– Откажись, – настойчиво цедил генерал, замедляя шаги. – Я давно за тобой слежу. Не пойму, как ты вообще в политике существуешь – таких наша свора уничтожает. Но, может, время поменялось, а может, нет… Не ходи, откажись – никого не спасешь, сама только пропадешь с потрохами. Откажись, мы закроем информацию. Откажись, и все…
Они остановились. Замерли друг напротив друга. Мария продолжала изумленно смотреть на Николаева: к чему весь этот монолог? Неужели он думает – она не понимает, что снова неугодна кому-то и снова кому-то мешает? Понимает, конечно. И то, что террористы могут не отпустить ее, к сожалению, тоже.
– Понятно…
«Надо же, – подумала она. – Вот она, ирония судьбы: ты так много говорила об этом, дорогая, ты сумела убедить всех – и людей, ставших сегодня заложниками, и даже террористов, что переговоры – возможны, и как же ты поступишь сейчас?»
Помолчала…
– Я пойду. Там же люди… дети… Они ждут. Я ведь потом жить с этим отказом не смогу… – и добавила, теперь уже вслух, то, что твердила про себя, как мантру: – Все будет хорошо… а вы уж постарайтесь…
Генерал кивнул, и лицо его вновь стало приобретать привычные черты степенности, собранности, решительности. Только стало как будто еще чуть более усталым.
– Ну, пока. – Мария пожала его большую ладонь. – То есть – до свидания, Иван Иванович…
Снова мелко заморосил дождь… Нырнув в машину, на теплое сиденье, закрыла глаза. Попыталась не думать. Страх вдруг исчез – тот самый, липкий, – осталось только желание скорее уйти туда, к заложникам. Бесконечные капли неслись все сильнее, быстрее, заливая лобовое стекло. Где-то уже были такие капли… Когда-то давно, словно в прошлой жизни…
15.00
Боец подразделения «Альфа» Евгений Тихомиров – Тихоня – второй час лежал на брезентовой штормовке. С занятой позиции четко просматривалась вылизанная дождем часть площади, дверь кафе и основная витрина. Рядом шумел от помех передатчик. Сквозь треск и шипение доносились невнятные переговоры с командным пунктом.