Любовь в процентах - стр. 7
Я сидела в раздевалке на голом полу, полотенце валялось рядом. Поднесла руки к лицу. Пальцы были мокрыми, они тряслись. Испытала что-то новое. Его можно назвать одним словом – «блаженство». Откинув голову назад, я закрыла глаза.
И почему мне вспомнился тот момент? Ах, да! Взгляд. Вот что мне не давало покоя. Вовка не смотрел на меня, он все время отворачивался, опускал глаза. Но стоило мне идти впереди него, как я начинала ощущать его взгляд на себе. Можно ли это ощущение с чем-то сравнить? Да, наверное. Самое подходящее сравнение – это солнечный зайчик, что пускают с помощью зеркальца. Вы можете закрыть глаза, завязать их, если так будет удобнее, и встать в тень, и кто-нибудь пусть на вас направить солнечного зайчика. И вы сразу почувствуете его тепло. Вы будете мысленно следить за его движением, как он скользит по руке, касается спины… О черт! Вовка смотрит на мою попу. Я резко поворачиваюсь к нему, и он сразу опускает глаза. «Вот наглец», – думаю я и ускоряю шаг.
Мы вышли из леса, впереди до самого горизонта простиралось поле с пшеницей. Надо же, у нашего дома она такая высокая, а здесь чуть выше колен. Я шагала в сторону холма, так объяснил Вовка. За ним где-то должен быть овраг. В него надо спуститься, и поскольку по оврагу должен бежать ручей, по нему уже выйти к реке. Все просто, осталось только дойти до этого холма.
В голове как назойливая муха вертелись слова «уговорить раздеться до гола…». И все же, как он мог подумать об этом. Но больше меня интересовало то, что я могла об этом думать. Я хмыкнула, повернулась в сторону Вовки, он плелся за мной и пытался рукой сбивать колосья. Изредка поднимал свой взгляд в мою сторону и тут же опускал. Стыдно, то-то же.
Интересно, как это он себе представлял, что я вот так встану перед ним и разденусь? Тьфу ты, опять думаю об этом. И все же, что тогда? Он посмотрит и скажет, чтобы оделась. Какая глупость. Я резко остановилась и повернулась к Вовке, он тоже остановился.
– Раздевайся! – Скомандовала я, и только произнеся эти слова, опомнилась, что сказала.
– Что? – Еле слышно спросил он.
– Ты ведь хотел, чтобы я разделась, вот и раздевайся. Посмотрим, какой ты храбрец.
Он стоял, опустив голову, косясь в мою сторону.
– Я отвернусь, чтобы тебе не было страшно.
– А мне и не страшно, – достаточно уверенно ответил он.
И, опустив сумку на землю, он начал снимать с себя рубаху. Я специально не стала отворачиваться. Было жуткое любопытство, как он это сделает, и сделает ли вообще. Однако, сняв рубашку, он начал расстегивать пуговицы на штанах. Я чувствовала, как ему хотелось взглянуть на меня и в то же время боялся это сделать. Он раздевался тяжело, через силу ломая в себе невидимую преграду. Вот он снял штаны, после посмотрел на меня и демонстративно спустил с себя плавки.