Любовь в наследство - стр. 17

– И ты, Брут, – бросил Ротуэлл, не оборачиваясь. – Мне, наверное, следует облачить тебя в муслиновое платье и называть сестрой. Знаешь, я нисколько не буду скучать по Ксантии.

Гарет промолчал, а Ротуэлл, наполнив оба бокала, резко дернул шнур звонка, и, когда появился Траммел, распорядился:

– Пусть приготовят мой дорожный экипаж: он понадобится мистеру Ллойду на рассвете, и подадут к его дому в Степни.

– Но в этом нет необходимости! – воскликнул Гарет, вскочив, однако Траммел уже исчез.

– Не можешь же ты отправиться в Селсдон-Корт на двуколке или в лодке по каналу, – объяснил свои действия Ротуэлл.

– Но и в чужом экипаже ехать я не собираюсь.

– Вообще-то мой дорожный экипаж является собственностью «Невилл шиппинг». – Ротуэлл пересек комнату и сунул бокал с бренди в руку Гарета.

– На которую я больше не работаю, – продолжил тот.

– Но совладельцем которой ты все еще являешься, – уточнил Киран. – Не сомневаюсь, старина, что в Селсдон-Корте тебя ожидает великолепный экипаж, так что, когда обоснуешься, уж будь любезен: отправь мой обратно.

– Похоже, у меня нет выбора: ты ведь не оставишь меня в покое?

– Я вообще прилипчив как… сам знаешь кто и к чему, так что не обессудь. – С шутливой торжественностью барон поднял бокал и провозгласил: – За его светлость герцога Уорнема! Долгие ему лета…

В доме было тихо, пахло свежим хлебом и капустой. Его мать приподнялась на дюйм – свой предсмертный дюйм, – и кровать под ней заскрипела.

– Габриел, мальчик мой, подойди ко мне.

На четвереньках он вскарабкался на матрас, свернулся калачиком около матери, как щенок, и вдруг почувствовал, что пальцы, коснувшиеся его волос, холодные.

– Габриел, английский джентльмен всегда исполняет свой долг, – произнесла она слабым голосом. – Обещай мне, что будешь хорошим мальчиком, настоящим английским джентльменом, как твой отец.

Он кивнул и потерся головой об одеяло.

– Мама, ты умрешь?

– Нет, дорогой, умрет только мое земное тело, – прошептала бедная женщина. – Материнская любовь не умирает: ни время, ни могила для нее не преграда, понимаешь?

Габриел пока не понимал, но все равно кивнул:

– Обещаю, что буду настоящим джентльменом.

Умирающая вздохнула и погрузилась в забытье.

– Я только говорю, миледи, что не справедливо выгонять женщину из собственного дома, даже если она вдова, – заметила Нелли, щеткой расчесывая густые светлые волосы хозяйки.

– Это не мой дом, – возразила герцогиня, – так что, где мне жить, должен решить его хозяин.

А что, женщина не может быть хозяйкой?

– У моей тети Марджи, например, есть дом, – ворчливо заметила Нелли, – и еще таверна. И, можете не сомневаться, ни один мужчина никогда ее оттуда не выгонит.