Любовь в награду - стр. 11
Затруднительное положение – мысленно Элайза стала отдавать предпочтение этому слову, которое нравилось ей больше, чем слово «обстоятельства», – превратило ее в настоящего философа, хотя по природе своей она всегда была прагматиком. Например, считается, что человек не получит награды за все хорошее, что сделал, пока не покинет земной юдоли. Но если вы совершите единственный, пусть и героический, проступок, вас, похоже, ждет полная мук жизнь. Конечно, ее жизнь представляла собой назидательную историю для всех непокорных юных леди в академии мисс Эндикотт. Не следовало ли ей хотя бы по этой причине оставаться там учительницей?
Элайза пробовала приводить свои логические доводы мисс Эндикотт, которая привыкла к скачкам ее рассуждений и обычно получала от них удовольствие. Увы, ни одно из них не помогло ей на этот раз. Слишком много раз Элайза оставалась Элайзой: говорила то, чего не следовало и кому не следовало, и этот неподходящий человек оказывался изощренно, отвратительно мстительным. И для мисс Эндикотт не имело ни малейшего значения, что она была права.
Элайза – прагматик до мозга костей – это понимала. В любом случае ее увольнение было делом времени. Правда, мисс Эндикотт обратилась за поддержкой к одному из представителей семейства Редмондов, который был перед ней в долгу, – она изо всех сил старалась скрыть, к кому именно из Редмондов она обратилась, – и ей удалось договориться о собеседовании на место экономки для Элайзы. И теперь это место экономки в доме угрюмого принца могло спасти Элайзу от нужды и от жизни, которую она боялась даже представить себе.
Потому что она не могла больше вернуться домой к родителям…
Если она будет осторожной, лорд Ла Вей даже не увидит Джека. Жилье для прислуги и остальная часть дома были двумя параллельными мирами. Некоторые младшие слуги всю жизнь проживали в больших особняках и ни разу не встречали хозяев.
– Он не из таких принцев, Джек. Не из тех, которые становятся королями. Но он очень важный человек, и он выбрал нас, а это большая честь, – объяснила Элайза. – Он знает, что мы сделаем все возможное, чтобы как можно лучше заботиться о его доме и о нем самом.
– А он хороший?
Она скривила рот.
Впрочем, здесь, в темноте, рядом с человеком, которого она любит больше всех на свете, получив обещание крыши над головой хотя бы пока на две недели, Элайза могла быть снисходительной. Правда, теперь она спрашивала себя, не наклонил ли он голову для того, чтобы позволить ей залиться краской и изящно потерпеть неудачу без свидетелей. Впрочем, такое милосердие казалось весьма странным под его, как ни крути, безжалостным взглядом.