Любовь тому назад - стр. 3
С детства Мила имела своё собственное мнение и никогда никому не доказывала, что она не верблюд. Переубедить её в чём-либо было практически невозможно. Видимо, из вредности, как говорила мама, Мила не желала быть на стороне большинства. Ей больше нравилось жить так, как она сама считает нужным. По крайней мере, насколько это было возможно в детстве.
Однажды у Милы с одноклассницами случился конфликт. В тот день она единственная в классе пришла без пионерского галстука. Дело в том, что накануне по телевизору шла трансляция со слёта пионеров в Артеке. Парни и девушки в пионерских галстуках громко ругались и оскорбляли друг друга. В начале девяностых это был нонсенс в подобных детских организациях. Мила была возмущена этой базарной перепалкой, и, отказавшись быть причастной к пионерской организации, она посчитала красный галстук ненужной частью одежды.
В раздевалке, после физкультуры, не увидев на Миле пионерского галстука, одноклассницы начали задавать вопросы. Мила объяснила свою точку зрения, но девочки накинулись на неё. Все на одну. Мила и так считалась «белой вороной» в классе, а такая дерзость с её стороны была воспринята одноклассницами в штыки.
– Что ты выпендриваешся? – накинулись на неё девочки. -Самая умная?
Девчонки били и толкали её, но и Мила не осталась в долгу. Обороняясь, как учил папа, она многим повыдёргивала волосы и надавала тумаков. Когда девочки разошлись, Мила, оставшись одна в раздевалке, еле сдерживала слёзы от обиды и унижения. Ни разу за год учёбы в новом классе она не чувствовала себя такой одинокой и униженной как сейчас. На улице поджидавшие её одноклассницы начали бросать в Милу грязный талый снег и только один мальчик из класса, задержавшийся после физкультуры, пытался её защитить. Ваня разгонял девчонок, размахивая портфелем во все стороны. Мила бежала к дому, закрываясь руками от летящих в неё колючих снежков, и, только забежав в подъезд, разрыдалась.
Дома родители, увидев дочь, заплаканную, в грязном пальто, были поражены. Мать трясла её в надежде услышать хоть что-то о происшедшем, но Мила в истерике не могла вымолвить ни слова. Отец же, сохраняя спокойствие, снял с Милы грязное пальто, умыл её и напоил на кухне горячим чаем. Только после того, как Мила немного успокоилась, спросил, что случилось. Всхлипывая, девочка рассказала, как было дело. Докурив сигарету, отец невозмутимо её выслушал и, ничего не сказав, уложил дочку спать.
На следующий день в школе, прямо во время урока в класс зашёл отец и, получив разрешение учительницы обратиться к классу, не повышая голоса, сказал, чей он отец и что будет с каждым, кто посмеет ещё хоть раз прикоснуться к его дочери. После чего также невозмутимо попрощался с учительницей, которая в недоумении продолжала стоять у доски, и вышел из класса. Стояла гробовая тишина. Ребята, искоса поглядывая на Милу, молчали. Какое же удовлетворение ощутила она! Мила сидела, гордо выпрямив спину, и чувствовала обжигающие взгляды одноклассников. Ей не было стыдно или страшно. Она была бесконечно благодарна папе за такую мощную поддержку и защиту. Мила обожала отца, они без слов понимали друг друга, чего нельзя было сказать про мать. Она была красавицей с небесно-голубыми глазами. Светло-русые вьющиеся волосы, стройная фигура, изящество манер. Мама вызывала у Милы восхищение и в то же время рядом с ней Мила чувствовала себя скованно. Она мечтала быть похожей на маму, когда-нибудь стать такой же красавицей. Но мамина строгость во взгляде и в поведении отталкивали Милу. Она не чувствовала такой же духовной близости с мамой, как это было с отцом. Да и мама, казалось, не особенно старалась сблизиться с дочерью. Конечно, она любила Милу, но эта любовь была без «телячьих нежностей», как говорила сама мама. Она прививала дочери вкус в одежде, следила, чтобы та всегда была аккуратно причёсана, не сутулилась, была тактичной и вежливой, училась хорошо. Но, не смотря на занудные нравоучения, Милу поражала мамина способность чувствовать, даже сквозь закрытые двери, когда дочери плохо. Если среди ночи у Милы вдруг поднималась температура, мама тут же приходила к ней в комнату, давала лекарства и сидела у постели пока Мила не уснёт.