Любовь со взломом (пьесы) - стр. 32

Косовец. Не обижайтесь, я прямолобая, в отца.

Константин. Прямой, говорят, глупый до святости, но о вас так не скажешь.

Косовец. Обиделись?

Константин. Нет, вы ошибаетесь. Просто вы не знаете сцену… В театре любят и умеют говорить. Время мчится, старые театральные идеи при смерти, новые – чужеродны и пошлы. Произошла подмена, культура мчится к бесам, как всадник без головы. Все стало эфемерно, царствует пиар, конвейер «зажигает» новые звезды, но они мелькают и не обжигают сердце. Отсюда нереализованные мечты, воспаленные амбиции, постоянная зависимость: дадут роль или нет, отметит критик или забудет, первый состав или второй, – все это надо объяснить, оправдать, упаковать в какую-то логику, – здесь и приходит на помощь слово. Контрастность порождает грубость отношений… Актрисы бессердечны, изменчивы, завистливы. Мужчины – хамские, дубленые души! Все они – люди исключительного невежества и глубокого равнодушия, притворщики, истерически-холодные лжецы с бутафорскими слезами и театральными рыданиями, упорно-отсталые рабы, готовые радостно пресмыкаться перед режиссером и начальством. Их дети, эти бедные гастрольные канарейки, лучше всего знают своих родителей, они говорят: «Давайте играть в актеров, изобразим, как мы перепьемся, передеремся и ляжем спать».

Косовец. Господи, какой ужас! Так ненавидеть актеров может только несостоявшийся актер. Какая же мука для вас работа в театре?

Константин. Это одна сторона, Анна Николаевна, но вынужден признать и другую: когда вся эта команда бессребреников влюбляется в пьесу и начинает работать – рождается чудо! За показной внешностью открывается святая преданность искусству, наивный героизм, когда спектакль требуется творчески защищать… Тут мелочи отодвигаются, торжествует вдохновение и правда! Ну, а вечером прихожу я – завпост, с рабочими сцены, и всё до последнего гвоздя вырву с корнем, разбросаю по карманам, и чуда нет! Так что я не соловей, а если соловей, то разбойник.

Косовец. Вы так по-разному все оцениваете, что, возможно, и то, и другое – неправда.

Константин. Нет, Анна Николаевна. У меня, что на уме, то и на языке.

Косовец. Отец ваш другим был.

Константин. Вы уверены?

Косовец. Да, уверена! Он был искренним человеком, и двух правд у него не было.

Константин. Мы все искренние, Анна Николаевна, порядочных только нет, вот беда.

Косовец. Все, что рассказал Степан, не так просто! В этом следует ещё разобраться.

Константин. В Индии идолов делают из кусков: камень от жары лопается, и тогда треснувший кусок всегда можно заменить.

Косовец