Любовь. Роман + Юлька - стр. 7
— У, какая ты продвинутая! — заигрывает Роман с Викой. — А мороженое сможешь шоколадное от крем-брюле отличить?
— Смогу, я бруле не люблю.
— Тогда приглашаю вас с Юлей в кафешку. Я угощаю.
— Ей обедать скоро, — достаю телефон. — И нам Кир сказал не уходить со двора.
— Кир?
— Это мой… Наш папа, — мне не хочется лишних вопросов. Про мать Роман больше не спрашивает, про Кира тоже не стоит рассказывать. Это только моя боль. Никогда не делилась ею, не стоит и начинать.
— Кафешка за углом, Юль! Пышки, мороженое.
— А для пресса не вредно? — усмехаюсь я.
— Я буду просто чай. — Ямочки снова проступают на щеках Романа, и я сдаюсь.
— Пышки, пышки, пышки! — скачет Вика.
— Так и быть! — Беру сестру за руку.
Мы успеваем лишь дойти до угла нашего дома, а я уже знаю, чьи шаги гремят за спиной. Кир хватает Вику на руки и смотрит то на меня, то на Романа. Крылья носа отчима хищно вздрагивают.
— Кто разрешил уходить со двора?
— Мы замёрзли… — оправдываюсь, но Роман обрывает меня на полуслове:
— А вам не кажется, что Юля уже достаточно взрослая?
— Не кажется! — Кир кусает губы. Он ниже Романа, но не думаю, что уступает ему в силе. — И вообще, молодой человек, держитесь подальше от моей дочери.
— На младшую я не претендую, а старшая…
— Ты не услышал меня? — Кир суёт мне Вику в руки и наступает на Романа.
Тот стоит, как скала.
— Я женщин и стариков не бью, — в голосе Романа звучит металл, — но бывают исключения из правил.
— Ты где старика увидел? — вскипает Кир.
— Не надо драться! — втискиваюсь между ними. — Кир, прости. Мы идём домой.
Роман кладёт мне руки на плечи:
— Юля, останься!
3. Глава 3
Роман
Желание втащить Юлькиному отчиму распирает так, что в ушах эхом отдаётся пульс. Доктор Гумберт[1]нашего времени выискался! Останавливают лишь испуганные глаза Вики.
— Рома, извини, но мне надо идти! — Юля цепляется за мои руки, на мгновение сжимает их. На её худеньких плечах они смотрятся лапищами.
Отпускаю неохотно. От досады готов шлем об асфальт кокнуть. Небеса, Юля же себя перед всеми считает виноватой и обязанной! Кир с видом победителя удаляется, а она, с поникшей головой, бредёт за ним. Вика держится за сестру, но всё время оборачивается. Меня прошибает пот. А вдруг этот мудак сейчас поколотит Юльку? Или ещё чего хуже? Дожидаюсь пока странная семейка скроется в подъезде и бросаюсь следом. Пока лифт медленно ползёт вверх, я, перепрыгивая через ступени, несусь на двадцать первый этаж. Ворвавшись в свою квартиру, пробираюсь налаженным путём на соседскую лоджию. Дверь закрыта, окна зашторены, но одно из них приоткрыто. Замираю возле него, превращаясь в слух.