Любовь против правил - стр. 8
– Да тут скорее фонд милосердия. Ты глянь на неё, – изрекает его друг, привалившись плечом к шкафчику.
Потом один другого толкает и парни начинают переглядываться, словно между ними происходит какой-то немой диалог, который я не понимаю. Однако шуточки не заканчиваются, из-за чего а я все больше теряюсь и не нахожусь, что ответить. Такое со мной впервые…
И вдруг из-за спины одного из парней выходит брюнет, тот самый, который сегодня утром дал мне пачку влажных салфеток. На губах дерзкая полуулыбочка, во взгляде самолюбие с уровнем “Бог”, да и двигается он такой ленивой походкой, словно все тут должны быть рады, что его величество явилось.
На нем ничего кроме махрового полотенца. Волосы взъерошены после душа, а по груди скатываются капли. Я как немая рыбка глотаю воздух и отчего-то смущаюсь и даже стыжусь. Настолько сильно, что щеки будто огнем полыхают.
Видимо заметив мою реакцию, брюнет нагло ухмыляется и проводит большим пальцем по нижней губе.
– Мэри Поппинс что-то забыла на взрослой территории? Тут никому не нужно читать детские сказки. Ну только если это будет какой-нибудь ретейлинг с повышенным рейтингом.
Парни переглядываются, видимо не сразу сообразив смысл шутки. Зато я прекрасно понимаю на какую книгу он намекает. И остальные, будто по команде догоняют, начинают смеятся. Кто-то хлопают остряка по спине, явно считая, что шутка удалась, кто-то радостно присвистывает. А одни даже говорит тихо так, но я все равно улавливаю его фразу:
– Рыбка-то сама приплыла, ничего делать не пришлось.
Эти двое переглядываюсь и растягивают губы в довольных улыбках.
Зато я сконфужена дальше некуда, но папа всегда учил меня, что лучшая защита – нападение. Да и в целом, сбежать промолчав будет слишком унизительно, словно у меня никакой гордости.
Сглотнув, с каменным лицом, насколько это возможно, конечно, произношу:
– Шутки достойные заявленного рейтинга. Как хорошо, что я не являюсь поклонницей данного жанра. Плоско, молодой человек. Советую поднатаскать чувство юмора.
Народ моментально взывает, и снова слышаться свистки.
Не желая больше здесь находится, хвастаюсь за дверную ручку и вылетаю в коридор. Клянусь! Никогда не пойду к папе в тренерскую. НИ-КО-ГДА! Первый и последний раз!
– Эй, святоша. Ты кажется забыла, – нахал, преследующий меня с самого утра, выходит следом и протягивает мой телефон, который я сама не заметила как обронила.
И стоит моим пальцам едва коснуться гаджета, как подлец задирает руку. А он еще высокий, широкий как шкаф, я на фоне него себя маленьким зайчиком чувствую.