Любовь приходит дважды - стр. 16
Лишь когда пять вершин Канчеджанги, весь день горевших вдали нестерпимым для глаз ледяным блеском, окрасились мягким золотом заката («Хорошо сказано, – подумал Клаус, – надо будет обязательно записать»), профессор остановился.
Шерпы, по виду нисколько не уставшие, тут же скинули с плеч груз, уселись в кружок прямо на камнях и принялись набивать свои короткие глиняные трубочки.
– Эй, а костер кто будет разводить? – прикрикнул на них Клаус.
Шерп по имени Лай-По, тот самый, в желтой тряпке на голове и противном жилете, коротко глянул на Клауса и что-то пробормотал остальным. Те засмеялись.
Клаус подлетел к профессору.
– Вы слышали, что он сказал?!
Профессор, рывшийся в самом большом рюкзаке, издал какой-то неопределенный звук. Потом повернулся к разъяренному ассистенту и совершенно спокойно ответил:
– Слышал. Он сказал, что вокруг нет ни кустов, ни деревьев, вообще ничего, что могло бы гореть, – только камни. И знаешь, Клаус, я думаю, он прав.
Парень потерянно замолчал.
– Мы ведь уже на высоте четыре тысячи пятьсот метров, – словно извиняясь, добавил профессор, – здесь ничего не растет, кроме кое-какой травы и мха.
– Ладно, – горько промолвил Клаус, – я понял. Горячего ужина не будет. Когда я умру, просто сбросьте меня в ближайшую пропасть. Спутниковый телефон, компас и дневник с путевыми заметками завещаю вам…
– Ну-ну, – успокоительным тоном возразил профессор, – все не так страшно. Я не говорил, что горячего ужина не будет.
И протянул Клаусу пакет с углем.
Все и в самом деле оказалось не так страшно.
Профессор быстро и ловко (где только научился) соорудил из камней очаг.
Шерпы сходили за водой к невидимому в сгущающихся сумерках, но хорошо слышимому ручью. Когда угли, спрыснутые горючей жидкостью, хорошо прогорели, в котелке с толстыми стенками и дном была сварена похлебка из говяжьих консервов, лука и пшена.
Чтобы подвесить котелок, профессор в мгновение ока воздвиг хитроумную конструкцию из металлических стержней – Клаус, маявшийся в это время с двухместной палаткой, только диву давался.
Когда же после кратких переговоров с Лай-По профессор всыпал в свое варево какие-то китайские травки и корешки, запах от котелка пошел такой, что Клаус сразу перестал сражаться с противомоскитным пологом (да и откуда тут москиты!) и побежал к рюкзаку за ложкой.
После ужина Клаус взялся вычистить котелок, надеясь, что за это время с палаткой разберется кто-нибудь другой.
Так оно и вышло.
Когда он вернулся от ручья, усталый и довольный собой (котелок заблестел, как новенький), профессор сидел в одиночестве перед входом в полностью готовую палатку и что-то читал при свете карманного фонаря. Шерпы удалились на покой в свою большую палатку, и оттуда уже доносился их храп.