Любовь после развода - стр. 8

— Не знаю, — жму плечами. Думаю пару секунд и называю адрес подруги.

— Хорошо.

Шалимов перестраивается в другой ряд и щелкает поворотником, чтобы свернуть направо.

— Как родители? Костян?

— Хорошо. Живут за городом теперь. Мама, папа, Костя с женой и дочкой.

— Ого. Женился, значит.

— Да, три года назад родители продали квартиру и купили дом в деревне. Костик к ним приезжал ремонт делать, познакомился там с Любой, через два месяца поженились.

— Ясно.

— А ты? Как дела вообще?

— Отлично. Контакт мне свой дашь?

— Конечно, — тянусь за телефоном, на что Макс сует мне свой.

— Забей и подпиши. Только чтобы понятно было. Имя. Фамилия.

— Хорошо, — выполняю его просьбу и возвращаю телефон владельцу.

Максим перехватывает мою руку, окольцовывая пальцами запястье.

— У тебя пульс зашкаливает. Выдохни.

— Стресс. Ты меня чуть не убил.

— Ты сама чуть не убилась, — кривит губы и наращивает скорость.

Уже на подъезде к дому Симки Шалимов нарушает повисшее молчание.

— Получается, ты разводишься? — смотрит пристально, а я вижу, как блестят его зрачки.

— Планирую.

— Тогда удачи.

— Спасибо.

Выбираюсь из машины, в которой было так тепло, на холод и покрываюсь мурашками. Пока иду к подъезду, слышу, как Максим уезжает.

Звоню в домофон, но ни через минуту, ни через десять дверь никто так и не открывает. Кажется, стоило сначала позвонить, а не ехать вот так в никуда...

4. Глава 4

Какое-то время еще стою у подъезда. Думаю, что делать дальше. Сима, наверное, единственный человек здесь, кого я могу назвать подругой. Остальные просто знакомые, и напрашиваться к ним на ночь совсем неудобно.

Брожу по темным улочкам около часа. Несколько раз набираю номер Симки, но она все время недоступна. Окоченев в этом долбаном платье и капроне под пальто окончательно, на улице середина ноября, между прочим, забегаю в маленькую кофейню, беру стаканчик горячего кофе и сажусь за самый дальний столик.

На моей карте чуть больше трех тысяч рублей. Зарплата будет только через неделю. На что жить и где, я просто понятия не имею. Никаких сбережений особо у меня нет. Основной вклад в семейный бюджет всегда делал Лёша — крупные покупки, продукты и прочие необходимые вещи. Свою зарплату я тратила на свое усмотрение. Маникюр, шугаринг, одежда, если что-то нужно было купить в дом, тоже, конечно, хоть Лёша и был против. В его картине мира женщина вообще работать не должна. Никак.

Я сижу в кофейне до самого закрытия. Стыдно становится, когда девочка-бариста просит уйти. Вежливо просит, но я все равно чувствую себя дико неудобно.

Ну и зачем я надела это платье в такой холод?