Любовь после развода - стр. 49

Адель продолжает прыгать, но улыбка на ее лице гаснет. Девочка борется с внутренними эмоциями, я прекрасно это вижу. Считываю. Сложно не понять ее чувства сейчас. Она как на ладони. Жаль, что в этом доме никто и не хотел говорить с ней про эти самые чувства, которые она выплескивает в свои проделки. О мотивах этих чувств…

— Это он тебе сказал? — останавливается, упираясь в матрас коленями. — Папа так говорит?

— Конечно, — улыбаюсь, — он тоже очень расстраивается, когда ему приходится уезжать на работу.

— Правда? — девочка хватает меня за руку, крепко сжимает запястье своими ладошками.

— Самая настоящая. Если ты будешь хулиганить в школе, папа придет, чтобы поговорить с учителем, но ездить реже на работу после этого он не станет.

Адель морщит лоб, хмурит брови, будто вот-вот заплачет.

— Он тебя очень любит, —сжимаю ее ладошку в ответ.

Я работаю у Шалимова уже неделю, и за это время отношение Адель ко мне не изменилось, хоть надежды я и не теряю. Она все-таки засунула мне в кровать своего Юрика, насыпала в шкаф с нижним бельем красного перца и пару раз подсыпала соль в кофе.

Несмотря на все это, желания уйти у меня не возникло. Не знаю, как так вышло, но я будто привязалась к ней за эту неделю. Эмоционально подключилась, а потом вросла в эту маленькую, трогательную и ранимую девочку, притворяющуюся отпетой хулиганкой.

— Правда? — шмыгает носом.

— Конечно, — сажусь с ней рядом. — Ты же его дочь.

— Я и мамина дочь, а она меня не любит, — Адель опускает голову, всхлипывает, и я чувствую, как мне на руку падает ее слезинка.

Тема матери Адель — табу в этом доме. Инга предупреждала — знаю. Но ситуация поворачивается так, что я понятия не имею, что говорить теперь.

— Это она тебе сказала? — понижаю голос.

— Нет. Папа с бабушкой говорили, а я слышала.

Адель вздрагивает, смотрит на меня своими огромными и, кажется, перепуганными глазами.

— Не рассказывай папе, что я подслушивала.

— Не расскажу. Это будет только наша с тобой тайна.

— Тайна? Настоящий секрет? — шепчет.

— Самый настоящий.

Адель робко улыбается.

— Заплетем косичку?

— Ладно, — соглашается, после чего шумно вздыхает.

— Не любишь косы? Можем хвостик завязать или…

— У меня есть еще одна тайна, — смотрит на меня виновато.

— Какая?

Адель поджимает губы, упирается ладонью мне в плечо и шепчет в самое ухо:

— Я налила тебе в шампунь отбеливатель.

— Я знаю, — вздыхаю.

— Как?

— Он очень специфически пахнет.

Усаживаю ее к себе спиной.

— Я больше не буду. Правда.

— Хорошо. Я тебе верю.

Адель улыбается, пружинит на матрасе и выдает:

— А можно мы подстрижем мне каре? Тогда не надо будет делать хвосты.