Любовь под прикрытием - стр. 68
– Да уж, широкого, – поджал губы Сёмин. – Но помнится, нас с предложением о том, чтобы перейти работать в наш департамент в своё время ты послал куда подальше. Отчего же вдруг такое рвение?
Я резанул по нему взглядом.
– Оттого, что это мой первый... выход... в мир. После. Ты понял.
– Скорее, в лужу, – задумчиво ляпнул Сёмин.
– Точнее не скажешь.
Шкафообразный опёрся локтями о спинку пустующего стула.
– Андрей Степанович, – мотнул головой в мою сторону, – он ведь профи... в интересующей нас зоне.
– Это да, – вздохнул Сёмин. Помялся ещё пару мгновений и махнул рукой: – Ладно. У нас цугцванг. В общем, что такое государственная тайна, ты знаешь. Подписку о неразглашении сделайте, – сказал он прямо в зеркало, а затем глядя мне в глаза: – Зная твои странности, я бы не стал с тобой сотрудничать, но обстоятельства...
Он пощёлкал что-то в ноутбуке и вновь повернул его ко мне:
– Смотри.
Увидел на экране фигуру с мешком на голове. Его стянули, и я узнал в ней Кнопку. В наручниках. Всю расхлыстанную какую-то. Волосы дыбом.
У меня дыхание перехватило. Ощущение, как бревном промеж глаз.
Нет, эмоции потом. Я превратился в уши и зрение. Ломанный английский и угроза господину Соколову. И голос мужика, который вчера орал про бомжа по телефону:
– Ты цела, Люба?
– Да, папа...
И в ответ угроза, от которой в мозгах поднялась нездоровая муть: «У вас два дня».
Значит, то был её отец. Видимо, он и «пробивал» по мне информацию. Не там копал.
– Твоё мнение? – навис сверху Сёмин.
– Ещё раз могу посмотреть?
– Даже десять.
Столько раз я и посмотрел, присматриваясь, прислушиваясь, разве что не принюхиваясь к экрану, ибо без толку. Вывод был неутешительный. Я глянул на часы, на время записи, в интернет в телефоне – свериться с догадкой:
– Это Иран.
– Почему ты так решил, Раф? – подсел ко мне Сёмин.
Ощущая, что у меня вся спина мокрая и холодная, я показал на бутылочку с синей этикеткой на заднем фоне:
– Во-первых, это местная вода. Этикетка на фарси. Я, кажется, такую пил, когда работал в посольстве шесть лет назад. Можно было бы предположить, что вода экспортирована, но вот тут, – я ткнул пальцем в ползунок на двадцать восьмой секунде. – Если вслушаться, ясно, что вдалеке поёт муэдзин. Обычно на Намаз созывают около десяти минут. Он только начал, и по времени это может быть Зухр. Для Фаджра и Восхода уже точно поздно, учитывая, что Люба в шесть сорок ещё была возле моего дома. Добавляем разницу по времени и всё сходится: – Я показал данные сайта о времени Намаза на текущую дату. – Это Иран.
– Круто, – вытаращился на меня шкафообразный.