Любовь побеждает все - стр. 2
Дверь позади них закрылась. Лорду Блейку показалось, будто его сердце налилось свинцовой тяжестью. Даже вид ставших родными стен голубого цвета с позолоченной лепниной не смог облегчить его боль.
Чарлз помог ему снять тяжелое, мокрое от снега пальто.
– Я очень рад вас видеть, милорд, – произнес он.
В воздухе повисла недосказанность. Наверняка старый слуга сейчас думал о том, как было бы хорошо, если бы с Йеном вернулся и Гамильтон.
Лорд Блейк снял цилиндр и подал его дворецкому.
– Я хотел бы поговорить с леди Кэри.
Чарлз, который в этот момент перекладывал пальто в другую руку, чтобы взять цилиндр, открыл рот и нерешительно произнес:
– Но, понимаете…
Йен огляделся, словно ожидал, что хозяйка вдруг выйдет к ним из какого-нибудь коридора.
– Ее нет дома?
Взгляд Чарлза метнулся к широкой резной лестнице, а потом опять обратился к гостю.
– Наверное, вам стоит сначала поговорить с его светлостью.
Йен покачал головой. Он уже собрался рассмеяться, но что-то его остановило.
– Его светлость? Адаму еще нет трех. Он что, уже главный в доме?
Глаза Чарлза странно заблестели.
– Адам скончался, милорд.
Эти невероятные слова, теряющиеся в огромном холле с мраморном полом и обитыми шелком стенами, эхом повисли над их головами.
– Скончался? – повторил Йен.
– Разве вы не получили письмо от лорда Томаса?
Мир закрутился перед глазами лорда Блейка быстрее, чем его корабль, когда огибал мыс Доброй Надежды.
– Нет, – ответил Йен. – Я не получал такого письма в Индии.
Он никогда не видел мальчика. Гамильтон – тоже. Они оба только читали о нем в восторженных и подробных письмах Евы. Йен всегда представлял его точной копией Евы в детстве. Только… его больше не было в живых. Лорд Блейк переступил с ноги на ногу, пытаясь переварить сказанное Чарлзом.
– Что произошло? Я не понимаю.
Дворецкий тяжело вздохнул и несколько секунд молча смотрел на Йена. А потом отвел глаза.
– Пусть об этом вам расскажет Томас, нынешний лорд Кэри.
Что, черт побери, творится? Раньше Чарлз всегда смотрел ему в глаза, а теперь… Казалось, старый слуга боялся или стыдился чего-то.
– Тогда проводите меня к нему, – сказал Йен.
Чарлз услужливо кивнул.
– Конечно, – сказал он и, не говоря ни слова, повел Йена к широкой лестнице. Она извивалась и разделялась на два пролета, точно двухголовая змея.
Чарлз направился к восточному крылу. Шаги мужчин приглушала ковровая дорожка с красными и синими узорами. Оказавшись в коридоре, Йен удивленно огляделся по сторонам. Стены были оклеены ужасного вида бархатными обоями красного цвета. На стенах висели зеркала и портреты в тяжелых рамах.