Любовь по завещанию. Айрон и Марион - стр. 33
Разумеется, я вспылила. А он вместо извинений, между прочим, хотя бы за то, что не встретил меня, а нашёлся в подвалах мастерящим нечто (вот зачем это мне вместо чистоты?), заявил, что убрался как смог, ведь прежде никогда этим не занимался. Наглец.
– То-то обе баронессы от тебя без ума, сразу видно, что есть дело, в котором ты действительно хорош, – смотрела ему прямо в глаза, желая указать на низкое положение и показать, что я совсем не боюсь.
Вот ещё. Я его хозяйка!
– Госпожа желает проверить?
Сжав губы, раб сурово двинулся ко мне.
– Госпожа не желает, – продолжила я поддевать его, – госпоже неприятно тебя касаться.
И совсем не ожидала услышать то, что услышала далее.
– Это взаимно, госпожа, – зло усмехнулся он.
– Да как ты смеешь?! Ты всего лишь постельный раб, ни на что не годный больше! Не смей дерзить мне! Я запрещаю!
– Как пожелаете… госпожа, – а сказано таким тоном, будто сдерживается, чтобы не посмеяться надо мной.
– Замолчи! Немедленно!
Теперь он молча прожигал меня злым взглядом.
– И глаза опусти! Я запрещаю тебе смотреть на меня!
– О, госпожа мне что-то запрещает?
Он поднял одну бровь, будто удивился, и не отрывая взгляда сделал всего один шаг, оказавшись вплотную ко мне, а потом схватил за подбородок, чем напугал до чертиков:
– Боишься меня?
– Вот ещё…
Как же меня трясло, хоть и продолжала пытаться удержать невозмутимый вид и уверенно смотреть в его наглые, злые глаза. Получалось плохо. Ещё и этот низкий, с хрипотцой голос отзывался внутри волной смущения. Кажется, я покраснела как девчонка. И конечно этот мерзавец заметил.
– Или хочешь? – продолжал насмехаться он.
– Да как ты…
Как он вообще мог о таком подумать?! А сказать как? Это же ужасно! И так… обидно. Что даже раб относится ко мне без уважения. Что говорить об остальных. Все всегда смотрят на меня свысока. Но ему же… я вообще ничего не сделала! Возилась с ним. Как прислуга. А он… От обиды захотелось уколоть его ещё сильнее, тоже обидеть так, чтобы перестал обращаться со мной вот так, чтобы отстал от меня!
– Шлюха! – выплюнула неприятное слово и замерла, чувствуя как вторая его ладонь сжимается в кулак. Вот сейчас он меня ударит. Сейчас…
Едва подавила желание зажмуриться, чтобы не доставлять ему удовольствия, демонстрируя свой страх и слабость.
Но Ай вдруг, последний раз окатив волной брезгливости, опустил глаза и отошел на несколько шагов назад, больше не поднимая головы и не говоря ни слова. Я же, взметнув платьем волну воздуха, спешно поднялась в свою комнату и закрылась изнутри. Руки дрожали.
Его вопрос… А действительно, боялась ли я своего раба? Да, боялась. Но даже себе самой не могла признаться, что он – постельный раб, ничтожество, которое имели высокочтимые дамы, а может и не только дамы (тут меня передернуло) – единственный мужчина, который вызывал отклик моего тела.