Любовь по сценарию - стр. 10
А ведь я считала, что уже свыклась со всем этим.
– Ты – бестактная корова, – неожиданно накидывается на Ольку Настя. – Как ты только сама себя терпишь?
Чернова успевает только возмущённо рот распахнуть, но Настя снова уходит к умывальникам заканчивать свои водные процедуры. И хотя Рябинина права, Оля явно так не считает, потому что даже не делает попытки извиниться – да я и не жду от неё ничего. Просто возвращаюсь к своим банкам с соленьями и вещам, половине из которых уже сто лет в обед. Правда, не получается отвлечься, и я всё культивирую эту мысль о том, что недостойна даже стоять рядом с Лексом – в этом Оля несомненно права.
– Так, ты ужинать будешь? – спрашивает меня вернувшаяся Настя.
Киваю, потому что на самом деле готова съесть слона, и Рябинина утягивает меня на кухню, не дав взять с собой даже посуду: полагаю, ужин – это только предлог для того, чтобы говорить без свидетелей. На кухне варила суп девочка, которую я раньше не видела, и я понимаю, что передо мной одна из первокурсниц. Настька тащит меня в самый дальний угол, и на её лице я вижу решимость – кажется, она готовится прочитать мне лекцию.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты не приняла слова Черновой всерьёз.
– Н-у-у, – мнусь на секунду. – Я не приняла её слова всерьёз.
Подруга закатывает глаза.
– Тебя мама в детстве не учила, что врать не хорошо? Ты ведь это делать совершенно не умеешь – хреновая из тебя актриса. Даже не думай слушать эту стерву – да кто вообще её воспринимает всерьёз? У неё же один пустой трёп, лишь бы заставить других чувствовать себя так же паршиво, как и она.
– Но ведь она права, Насть! – продолжаю упрямиться. – Посмотри на меня! Такие, как я, не привлекают внимание парней.
– Глупости! Всё зависит оттого, как ты сама к себе относишься. Если ты себя не любишь – чего от других ждёшь?
Туше.
– Ладно. Я, вообще-то, и правда голодная.
– Снова тему переводишь, – вздыхает Рябинина, но сдаётся. – У меня там макароны с сыром остались – будешь?
Киваю и присаживаюсь на стул; теперь, когда моё внимание не приковано к Насте, я обращаю его на первокурсницу, которая совсем не похожа на меня в первый день в общаге. В топике и до неприличия коротких шортах – это точно шорты – она больше копалась в телефоне, выставив ногу, чем смотрела за тем, что творится на плите. Я в свой первый день даже из комнаты боялась выйти, потому что при чужих мне всегда неуютно; а уж про то, чтобы на общей кухне готовить, и речи не шло: я толком и готовить-то не умела, так что выжидала время, пока кухня не опустеет, чтобы не позориться. То сейчас я «набила руку», и меня уже не смущают возможные свидетели. К тому же, за год я настолько обвыклась, что потихоньку начала замечать неприятные вещи, которые могут случиться только в общаге: здесь оказалось не так уж и мало нерях, которых явно не научили содержать казённое имущество в порядке. Со временем на собраниях этажа я начала возмущаться за весь этот бардак, а после и просто так начала стыдить девушек, так что неудивительно, что я заработала прозвище «Надзиратель».