Любовь по обмену. Я тебя найду. - стр. 47
- Посмотри, - кивнул в сторону лобового стекла, а точнее туда, что именно зацепило его внимание и вызвало такую бурную реакцию.
И было почему иметь такую реакцию, потому что, как оказалось, мы как раз подъехали к дому бабушки Тео и... Все окна, а их было четыре штуки, все они были выбиты. А если учесть тот момент, что это были не обычные, старенькие окна из дерева и стекла, а пластиковые, новые, которые поставил Тео при жизни бабушки, то, следовательно, кто-то очень сильно постарался наделать беды.
- Подонки! - Рявкнул парень и я была с ним солидарна. Действительно только подонки могли натворить такого дерьма.
- Думаешь, кто-то из местных? - Задала я вопрос уже тогда, когда автомобиль остановился во дворе дома, а мы вылезли и начали осматривать повреждения. Критические повреждения, потому что восстановить эти окна было не реально. Такое впечатление, что кто-то целенаправленно примчался сюда, и примчался не просто с пустыми руками, а с подручными средствами, с помощью которых и был нанесен ущерб. Какие-то то ли ломы, то ли топоры, черт его знает, но одно очевидно - окна были раскорячены так, что им пришел очевидный конец.
- Не думаю, а так оно и есть! Сто процентов какое-то пьяное быдло нажралось и искало наживы! Твари!
Видно было по парню, что если бы ему в этот момент попала эта тварь, или стадо этих тварей, потому что не понятно, был ли это кто-то один, или несколько, то было бы ой, как не сладко. Тео очень любил свою бабушку, поэтому этот дом для него был больше, чем просто домом. Это было воспоминание о человеке, который его воспитал и показал, что свет может быть добрым и приветливым, а не гадким и таким, что хочет дать пинка под одно место. А теперь это воспоминание повредили, задели руки каких-то подонков. И не зря бывший хотел эти руки вырвать из тела этих мерзавцев и вставить... Ладно, ладно, стоит переключаться, потому что я сама сейчас настолько воспламеняюсь эмоциями, что схвачу вилы и помчу искать обидчиков этого дома.
- Давайте осмотрим дом, реально ли в нем жить или нет, - стоило успокоить не только себя, но еще и Тео, чтобы он не наделал беды, поэтому я предложила очевидное. А что, если действительно все настолько плохо, что здесь невозможно жить? Что, если здесь ничего не подлежит восстановлению?
- Давай, только иди за мной, и не высовывайся вперед.
- Допускаешь, что там кто-то может быть внутри? - Я даже не допускала такой возможности. Мне казалось это чем-то таким чрезвычайно нереальным. Будто в этом доме не могло ступить больше ничьей ноги, кроме бабушки Зои. А поскольку ее уже не было на этом свете, то, следовательно, это само собой очевидно, что никого внутри быть не может.