Любовь по-французски - стр. 88
Я дождался ее согласия, а получив его, сделал даже нечто лучшее: я как бы взял ее под стражу, ne varietur[14], заперев дверь на два поворота ключа.
У меня уже был готов план действий: в те годы я принимал решения с быстротой и внезапностью, присущей молодости. Ведь у тетки моей Маргариты, – я только что это узнал, – был вечер, а в провинции вечера бесконечны, и это – со всех точек зрения. Когда я подходил к дому, отъезжали последние кареты; проворный и быстрый, как птица, я проскользнул между двух лакеев, собиравшихся запереть дверь.
– Куда вы, сударь?
– Я к госпоже ***.
– Все уже разъехались.
– А я приехал.
– Госпожа *** отправилась почивать.
– Это не имеет значения.
На такой решительный ответ не последовало возражений, и десять секунд спустя я уже был в спальне г-жи ***, где никогда раньше в столь поздний, а правильнее было бы сказать – в столь ранний час ноги моей не бывало, хотя порой я об этом и подумывал.
На произведенный мною шум тетушка обернулась как раз в тот момент, да простит мне Создатель, когда она собиралась отстегнуть предпоследний крючок.
– Какой ужас!.. – завопила она. – Вы! У меня! В этот час! В моей спальне!!! И без доклада! Без соблюдения простейших приличий!..
– Совершенно верно изволили сказать, сударыня, без соблюдения приличий. Когда действуешь по велению сердца, тут уж не до приличий.
– Как, сударь! Опять за старое? Опять сумасбродства? Прошу вас, оставьте до более подходящего случая излияния чувств, которые так быстро забываются.
– Если бы мне нужно было беседовать с вами, сударыня, на тему, ради которой, как вы полагаете, я к вам пришел, то трудно было бы найти случай удобнее. Но более важные причины, не терпящие никаких отлагательств, побудили меня явиться к вам. Клариса, во имя неба, – продолжал я, поспешно схватив ее за руку, – выслушайте меня!
– Более важные причины?! Какое-нибудь новое безумное решение, на которые вы так способны!.. Вы меня пугаете, сударь, вы мне внушаете безумный страх! О, я знаю вас, знаю ваш дикий нрав! Я вижу, сударь, что вы готовы злоупотребить вашей силой, я позвоню…
– Не вздумайте этого делать, сударыня! – сказал я, взяв ее и за другую руку, до сих пор остававшуюся свободной, и почти силой заставляя сесть на диван. – Все должно произойти только между нами, в самой строжайшей тайне, вдали от людских глаз и ушей. У ваших ног, сударыня, я умоляю вас, выслушайте меня хоть одно мгновение! Мы не имеем права терять ни одной минуты!
– Несчастная я, – сказала она, сдерживая рыдания, – и надо же было мне отослать всех горничных!