Любовь не терпит суеты - стр. 9

Так бы и работали они, может быть, до пенсии, да 1993 год перевернул все. Трест столовых развалился на мелкие предприятия, и обеим женщинам срочно пришлось переквалифицироваться на главных бухгалтеров. А что оставалось делать? Нужно было жить, кормить семьи и здесь уже было не до призвания. Скорее из серии – спасайся, кто как может!

Мало кто из новоиспеченных главбухов удержался в седле, а они удержались и вот сейчас обе работали в московских оптовых компаниях, а по утрам встречались в одной электричке.

Дверь вагона распахнулась, в ней появилась Галина, Аллочкины глаза приветливо засветились.

– Привет!

– Привет! Ну что за погода? Разве это апрель? Это настоящий ноябрь, – ворчала Галина.

– Скоро придет весна, уже недолго осталось ждать, – попыталась внести позитива Аллочка.

– Будем надеяться.

– А это тебе, – Аллочка протянула банку с вареньем.

– Спасибо, – Галина полезла в сумку и достала пасхальное яйцо в красочной обертке.

Женщины сначала обменялись подарками, потом воскресными новостями, тридцать минут пролетели молниеносно.

– Что это за остановка? – спохватилась Аллочка.

– «Тестовская».

– Мне наследующей выходить. Счастливо тебе отработать! Пока.

– И тебе счастливо! Пока.

Аллочка сквозь толпу стала пробираться к выходу.

– Остановка «Беговая», – прохрипел динамик.

Женщина влилась в людской поток, направлявшийся в московскую подземку.

Аллочка родилась в украинском шахтерском провинциальном городке. Три года отучилась в Донецке. Но даже после Донецка, Москва ей казалась огромной и утомительной. А от людского разношерстного потока у нее долгие годы просто-напросто кружилась голова.

Прошло ни мало, ни много, всего двадцать лет, прежде чем Аллочка полюбила этот город. Полюбила так нежно, как можно полюбить близкого и родного человека.

Любовь к Москве началась с Тверской улицы, с московских старинных домов, с задумчивых осенних бульваров. И уже пестрая толпа не раздражала Аллочку. Она научилась расслабляться и плыть в этой людской реке в заданном направлении.

Вот и сейчас ее внесли в вагон метро, и поезд тронулся. В центре стало свободнее, можно было присесть и расслабиться. Аллочка даже любила этот получасовой подземный путь. Часто именно здесь, под землей, в наполненном людьми вагоне, к ней прилетала Муза. Ее Муза!

Аллочка начинала чувствовать какое-то беспокойство в груди, рука тянулась к мобильному телефону, мозги отключались от окружающей действительности и погружались в мир грез. Время останавливалось, и строка за строкой ложились на дисплей мобильника.

В такие дни, время пути до работы многократно сжималось и летело незаметно. Из метро Аллочка выходила в затуманенном состоянии, как во сне, а в голове стихи, стихи, стихи… Потом снова ступеньки, автолайн, пробки, переходы, лифт и рабочее место. Все! Стихотворение родилось!