Любовь не для заучек - стр. 10
Он ведь видел меня, видел. Специально по яме проехался на полной скорости.
Тру, тру, тру, а оно только хуже делается. Не вытирается ничего, наоборот, еще больше размазывается. Салфеток больше нет, а я не то чтобы грязнее чем была. Просто теперь равномерно зеленая.
Как я в таком виде появлюсь в особняке у Вишневских? Кто меня на порог пустит? В город вернуться еще хуже, меня с электрички первый же патруль снимет.
Почему я такая неудачница? Почему у всех все получается, у одной меня через одно место? И даже не скажешь, что мажор виноват, потому что я смотрела в телефон, а не на дорогу. Возможно, я бы заметила его раньше и не дошла бы до лужи.
Теперь надо идти искать какой-нибудь ручей или озеро, чтобы умыться. В крайнем случае колодец. И с волос грязь смыть. Одежду отстираю, у меня теперь есть кислородный отбеливатель. А вот кроссовки похоже придется выбросить. Так жалко, я на них столько копила. Мама с последней зарплаты добавила недостающую сумму, и я наконец их купила. Красивые, кожаные, на высокой подошве...
Слезы ручьями текут по щекам. Сажусь на траву, уткнувшись в колени, и реву, не могу остановиться. Мне жаль маму, жаль кроссовки, и себя жаль. Знаю, что вокруг никого, поэтому даю себе волю выплакаться.
Все равно я не буду здесь сидеть вечно. Выревусь, встану и пойду. Куда угодно. Искать воду, искать особняк Вишневских. Проситься у управляющего Григория Константиновича, чтобы разрешил мне помыться. Там у прислуги есть своя душевая комната. Переоденусь в униформу, а одежду высушу. Потом заберу в город, постираю...
За рыданиями не замечаю, как ко мне задом подъезжает машина, и поднимаю голову только когда слышу над собой голос Каренина.
— Я от тебя другого и не ожидал. Все, что ты можешь делать, это сидеть у обочины и реветь.
С ненавистью смотрю на холеное лицо.
— Тебе то что? Катись давай куда катился, а ко мне не лезь, — и снова утыкаюсь в колени, крепко обнимая их руками.
— Что ж ты такая злая, заучка? У тебя что, секса давно не было? — он опускается рядом на корточки, и у меня перехватывает дыхание.
Тот самый запах. Который был на рубашке. Теперь я не могу поднять голову — Каренин точно все поймет. Догадается, что я обнюхивала его рубашку и улетала... А разве в таком можно признаваться?
Вместо ответа отстраненно пожимаю плечами.
— Причем здесь секс? — мой голос звучит сухо и невыразительно. — Просто мне назначено на восемь тридцать, а как я приду в таком виде...
— Кстати, хотел спросить, что ты здесь делаешь? — мажор продолжает допытываться.
— Тебе-то что? — отвечаю устало. Собираю волосы и сворачиваю в узел. Оглядываюсь по сторонам, рядом растет куст с острыми листьями. — Можешь мне отломить эту веточку? У меня руки заняты?