Любовь на все времена - стр. 71
«Ты же выбрала его, – говорил ей ее внутренний голос. – Почему ты выбрала его, если ты не хочешь его?»
– Я очень хочу его, – прошептала она, – но до этого мы должны лучше узнать друг друга. Я не хочу походить на других девок, с которыми он имел дело.
Сняв платье, она аккуратно развесила его на стуле, потом сложила стопкой нижние юбки, сорочку и чулки. Мег положила на кровать шелковую ночную рубашку, и Эйден натянула ее через голову. У рубашки был высокий воротник с розовыми лентами, которые она завязала, и широкие рукава, отделанные кружевом. Эйден не торопясь умыла лицо, руки и прополоскала рот водой из таза, которая грелась в камине. Потом расчесала волосы и наконец, натянув маленький батистовый ночной чепчик и завязав бантом розовые ленты, забралась в удобную кровать напротив камина. Она уже засыпала, когда голос за дверью позвал ее:
– Эйден, можно мне войти?
Она насторожилась и не знала, отвечать ей или нет. Наконец она решила притвориться, что уже заснула. Он постучал в дверь.
– Эйден! С тобой все в порядке? Ответь мне! В его голосе слышалась тревога, и она почувствовала себя виноватой.
– Я легла спать, милорд, – сказала она тихонько.
– Я тоже хочу лечь спать, Эйден. Открой дверь.
– Ты будешь спать в гостиной, милорд.
– Неужели? – В его голосе прозвучала угроза.
– Ты не можешь ожидать, что я охотно впущу в свою постель мужчину, которого плохо знаю, милорд. Я не какая-нибудь ветреница, как те женщины, с которыми ты имел дело при дворе!
– Меня вряд ли можно назвать незнакомцем, Эйден. Я твой муж.
– Но я не знаю тебя! – простонала она, а потом тихонько взвизгнула, когда дверь в спальню распахнулась от удара.
С минуту его силуэт был четко виден в дверном проеме и казался таким большим, что ей вдруг стало страшно.
– Мадам! Между нами не будет запертых дверей, никогда! Ты поняла меня?
– Если ты подойдешь еще ближе, – выпалила она в ответ, – я подниму воплями весь постоялый двор.
Она прижала простыни к груди, в свете камина было заметно, как косточки ее пальцев побелели.
– А переполошив воплями постоялый двор, что ты расскажешь тем, кто придет, Эйден? Что случилось, чего надо бояться?
Она подняла лицо и вызывающе посмотрела на него.
– Я закричу, – повторила она свою угрозу. Он сел на край кровати, и она ахнула, но он угрожающе сказал:
– Если ты закричишь, я поколочу тебя! Пораженная, она плотно сжала губы.
– Так-то лучше, – сказал он. – А сейчас послушай меня, моя жена, тебе не надо бояться меня этой ночью или в любую другую ночь. Я уже понял, что ты гораздо наивнее большинства шестнадцатилетних девушек, не говоря уже о двадцатитрехлетних. У меня никогда не было необходимости прибегать к насилию, и то, что ты по праву принадлежишь мне, не изменило моего мнения в этом отношении. Я собираюсь раздеться и лечь в эту постель, но между нами ничего не будет, . Эйден, пока ты не созреешь для этого. Ты поняла меня?