Любовь на кровавых алмазах - стр. 24
– Ждите тут.
И скрылся в буране. Что происходило дальше, помню смутно, находясь в полуобморочном состоянии, я мало чего понимала. Помню, как меня закутали в огромный тулуп, посадили на снегоход, зачем-то привязав к водителю, видно, чтоб не свалилась по дороге. Как добрались до места, напрочь, вылетело из головы. Я попыталась, перевернутся, но мне что-то мешало. Я открыла глаза, и не сразу поняла, где я нахожусь. Огляделась. Я была в комнате, стены как в банном срубе, в углу стоял небольшой шкаф, у окна кресло-качалка перед ним журнальный столик, и все из светлого дерева. На окнах не было занавесок, а окон тут было целых три. Сама я, лежала на огромной кровати, под тремя ватными одеялами. С лева от меня на одеяле лежала огромная собака, увидев, что я на неё смотрю, лизнула мне лицо, я в ужасе зажмурилась и приготовилась орать.
– Граф нельзя!
Раздалось у меня над самым ухом. Собака прекратила меня облизывать, положила морду на лапы, и с любопытством смотрела на меня. Я повернула голову и чуть, повторно не заорала, но уже от неожиданности. Рядом со мной поверх одеял лежал наш спаситель, и мило так мне улыбался.
– Ну наконец-то, проснулась. Как себя чувствуешь?
Я облизала пересохшие губы, просипела:
– Не знаю, слабость и трудно дышать, давит что-то на грудь.
Тут он сообразил, что с двух сторон меня, стягивая одеяла, лежат он и пёс. Согнав собаку, он не меняя позы, продолжал меня разглядывать. Я же смогла вздохнуть и пошевелить руками.
– Где мы? .... А где Карина?
Вспомнив о подруге, я резко поднялась с подушек и села. Одеяла спали, оголив голую грудь, я охнула, и натянула одеяло до подбородка, густо покраснев при этом. Почему я голая? Пронеслось в голове, ну хоть убей не помню, как могло такое случится.
В глазах моего спасителя заплясали черти, он ухмыльнулся и ответил на немой вопрос.
– Ты вся продрогла, и у тебя начался жар, нам пришлось тебя раздеть и растереть спиртом. Твоя подруга проделала все сама, так что твоя честь не пострадала. Если ты об этом. Его улыбка стала шире, он протянул руку, приложил её к моему лбу. От его прикосновения, меня кинуло в жар, я зажмурилась, и опять густо покраснела. Не убирая руки, он сделал вывод, что температура спала и это хорошо.
– Ну и напугала ты нас Ники, двое суток в бреду металась.
– Двое суток??? А где Карина?
– Она в соседней комнате, сменил её час назад.
– Простите, не помню вашего имени?
Спросила почему то смущаясь. Видно моё положение без одежды сказывалось.
– Тимур.
И ещё шире улыбнулся. Я прикрыла глаза и из-под опущенных ресниц, начала рассматривать Тимура. Довольно высокий, спортивное тело, он был в водолазке под горло, она облепила его словно вторая кожа. Волосы чёрные как ночь, волнами спускались почти, что до плеч, не послушная прядь все время спадала на высокий лоб. Кожа была золотисто-смуглая, чувственные губы, нос с небольшой горбинкой, видно не раз вправлялся, глаза, я таких ни когда, не видела, цвет от янтарного до почти черного. Правую бровь пополам делил шрам. На щеках лёгкая щетина. А вот руки это нечто не вероятное, широкая ладонь с длинными пальцами пианиста. Я так увлеклась, что не заметила его заинтересованного взгляда, каким он рассматривал меня. Столкнувшись с ним взглядом, я тут же покраснела и отвернулась. Тимур ухмыльнулся, но не сдвинулся с места.