Любовь на краю света - стр. 16
В этом отдаленном уголке Англии Элиза хорошо знала всего два семейства – Вэриси из Вулверстона и Перси из Алника. Но если похитители будут и дальше сторониться Большой Северной дороги, вряд ли ей попадется навстречу кто-то из друзей.
Повернувшись к Скроупу, она спросила:
– Мы скоро пересечем шотландскую границу? – Ей удалось придать голосу безразличие.
Скроуп оглядел окрестности, затем достал из жилетного кармашка часы на цепочке и щелкнул крышкой.
– Сейчас едва перевалило за полдень, так что мы будем в Шотландии поздно вечером. – Убрав часы обратно в карман, он обратился к Женевьеве: – Мы остановимся на ночлег в Джедборо, как и собирались, а завтра утром отправимся в Эдинбург.
Управляя своей двуколкой, Джереми Карлинг преодолел крутой поворот и направил лошадей резвой рысью на юг – ему предстоял долгий путь в Лондон.
Он покинул замок Вулверстон в полдень, но вместо того чтобы двинуться на восток через Ротбери и Поперо, а потом выехать на дорогу, ведущую к Морпету и Ньюкаслу (этим путем он обычно ездил в замок), Джереми предпочел свернуть на запад, к северной границе Харвудского леса, выбрав более короткую дорогу на Ньюкасл-апон-Тайн к югу от Оттерберна.
Ему нравилось видеть вокруг зеленые поля, и хотя ехать по уединенной дороге среди холмов приходилось медленнее, живописные пейзажи с лихвой восполняли это неудобство.
Двуколка плавно катилась по ровной дороге, и Джереми позволил чистокровному вороному жеребцу по кличке Джаспер, своему последнему приобретению, пуститься в галоп. День клонился к вечеру, но Джереми намеревался задолго до наступления темноты добраться до Ньюкасла и устроиться на постоялом дворе, где он обычно останавливался. И как всегда его мысли, не занятые повседневными делами и заботами, вернулись к тайнам иероглифики, поскольку изучение древних иероглифов было целью и смыслом жизни Джереми Карлинга.
Он впервые открыл для себя мир волшебства, поддавшись чарам таинственных знаков, когда после смерти родителей переехал жить вместе с сестрой Леонорой к своему овдовевшему дяде, сэру Хамфри Карлингу. Тогда Джереми был двенадцатилетним мальчишкой, полным жадного любопытства, и с годами его одержимость не иссякла. Уже тогда Хамфри пользовался широкой известностью, считаясь непревзойденным авторитетом в области древних языков, знатоком месопотамской и шумерской письменности. Его дом был завален манускриптами и старинными книгами, пахнувшими плесенью, свитками папирусов и цилиндрами, покрытыми письменами.
Придержав Джаспера перед поворотом, Джереми вспомнил те давно прошедшие дни и мечтательно улыбнулся.