Любовь, морковь, свекровь - стр. 3
– Пожалуйте завтракать, Алина Сергеевна! – сказала она, снова слащаво улыбнувшись, так что глаза едва не скрылись между веками.
– Почему вы называете меня Алиной Сергеевной! – всполошилась Лола. – Кто это – Алина Сергеевна?
Горничная разинула рот и едва не выронила поднос.
– Как кто? – сказала она. – Это же вы! А меня вы не узнаете?
– Да вы с ума сошли! – вскричала Лола. – Я никогда в жизни не видела ни вас, ни этой комнаты! Ни этой кровати! Ни этих тапочек!
Она схватила одну туфлю и запустила в горничную. Та сумела отстраниться, но уронила поднос. По зеленому ковру разлилась какая-то подозрительная субстанция, которую Лола после идентифицировала как овсяную кашу. Горничная прижала руки к щекам и выбежала из комнаты, едва не теряя на ходу туфли без задников.
«Это похищение, – подумала Лола, – меня похитили! И теперь обратятся к Лене за выкупом. Вот интересно, сколько за меня запросят денег? И сколько Ленька не пожалеет? Вообще-то он ко мне неплохо относится… И деньги у нас есть… Думаю, он заплатит, сколько спросят!»
Казалось бы, от этой мысли Лола должна была немедленно успокоиться. Но она тут же поняла, что версия о похищении не выдерживает никакой критики.
Во-первых, жертв похищения держат в подвалах без окон, чтобы они не определили, где находятся. Во-вторых, похитители не показывают им свои лица, чтобы после их не опознали. Если только, тут же поправила себя Лола, похитители не собираются отпускать свою жертву. Но в таком случае зачем ее держать в просторной, хотя и безвкусно обставленной спальне и приносить завтрак в постель?
Лола с ненавистью поглядела на свою ночную сорочку, выпрыгнула из кровати и подбежала к шкафу. Шкаф был трехстворчатый, очень большой и оказался заперт. Некогда было удивляться по этому поводу. Лола поискала глазами какой-нибудь подходящий инструмент, пошарила наверху в надежде, что найдет ключ, наконец, сообразила поднять чайную ложечку с ковра, при этом второпях вляпавшись в кашу.
Ругаясь сквозь зубы, Лола принялась ковырять ложкой в замке. Удалось открыть только одно отделение – бельевое. Аккуратными стопками лежали трусики, бюстгальтеры и маечки. В коридоре послышались шаги, и Лола наугад схватила футболку и трикотажные шорты. Шаги остановились у двери, и Лола одним тигриным прыжком оказалась в кровати. Она спрятала добычу под подушкой и снова натянула одеяло до подбородка.
Вошедшему мужчине можно было дать лет сорок. Был он среднего роста, скорее полный, чем худой, с хорошо просматривающимся животиком. На мужчине был вполне приличный светлый летний костюм, очки в модной оправе, которые совершенно ему не шли, в руках он держал портфель светлой кожи.