Любовь, морковь и полный соцпакет - стр. 8
Меня происходящее вышибает из колеи настолько, что я даже удочку из рук выпустить не додумываюсь. Стою себе на берегу, кое-как преодолев пристань, а удочку сжимаю. Папа, наверное, потом еще долго про испорченную леску бормотать будет.
Но какая уж там удочка с леской, когда в нескольких метрах от меня стоит Никита Викторович в одних боксерах и протягивает маме спортивные штаны, которые родительница тут же проворно забирает. Конечно, не приведи бог, шеф их назад нацепить подумает!
А фигура у него, кстати, отменная. То есть, блин, не так. Она у него вообще есть.
Как бы вам объяснить? Я начальника за объект мужского пола никогда и не воспринимала. Так, одетый сын папиных друзей, а тут… А тут он и раздетым бывает…
И пока я ловлю себя на удивлении, боссу, конечно же, приходит в голову обернуться. Ровно за секунду до того, как я решаю отвести взгляд.
Теперь Никита Викторович с интересом смотрит на меня, а я… А я что? Я удочку держу!
- Ну что ты стоишь? – это мама меня спасает, перетягивая внимание шефа на себя. – Заболеть хочешь? Давай быстро в номер!
Боссу дважды повторять не надо. Приняв от моей заботливой родительницы полотенце, мужчина, не забыв бросить на меня прощальный взгляд в стиле: «Если хоть одна живая душа узнает о том, что здесь произошло, клянусь священной морковкой и целительной силой свеклы, тебе не жить!», направляется в сторону жилых корпусов.
Да уж, мы не успели провести здесь еще нескольких часов, а этот папин день рождения по степени своей упоротости уже норовит переплюнуть тот, когда дядя Сережа, сослуживец отца, решил научить меня стрелять из ружья.
Кстати, с охотой отношения у меня складываются примерно также успешно, как и с рыбалкой.
2. Глава 2
Мои родители – золотые люди. Люблю их всей душой, но вот иногда…
- Жень, ну что ты выделываешься? – мама смотрит с неодобрением.
- Я не выделываюсь!
Нет, на самом деле, именно это я и делаю. Сами молодцы, придумали, конечно, тоже…
- Доча, ну ты же видела, какая у Никиты сумка маленькая была. Откуда там запасная одежда? – папин тон, в отличие от маминого – сплошной сахар с ноткой грусти. Знает же, на что давить.
Мало того, что я рыбалку испортила, так еще и Никиту Викторовича искупала. Не специально, конечно, только что это теперь меняет?
Верно, ничего.
- Давай, милая, пока ты сходишь, мы как раз переоденемся и пойдем на ужин. – видя, как я колеблюсь, мама тоже переходит на ласковый тон.
Тоже мне, плохой и хороший полицейский.
- Тут ведь ничего сложного! – вторит отец.
Ага, проще простого. Я смотрю на аккуратно сложенные на кровати родителей вещи и вздыхаю. Блеск!