Любовь, миндаль и текила - стр. 50

Этот странный охотник за оборотнями буквально выполз из номера Марго. Куда подевалась его осторожность? Похоже, парень крепко влип. Сначала таскался к нам каждый вечер, рассказывал какие-то байки о лисах-оборотнях, плёл что-то насчёт дочки Михалыча. Говорил, лиса могла взять её тело. Вот только Марго нашла к нему особый подход. Похоже, детка отравила его своим сладким марципаном. Они уехали куда-то вместе. И больше ни этот чокнутый, ни Марго не появлялись в трактире. А дочь трактирщика нашли в домике егеря. Она не помнит, где была и что с нею было. Михалыч определил её в больничку.

Дело о похищении Виктории Михайловны Егоровой закрыто по причине обнаружения разыскиваемой.

*В китайской, японской и корейской мифологии есть девятихвостая лисица-оборотень – Кицунэ или Ху Ли Цзин. Она черпает свои силы в интимной близости с человеком, влюбляя его в себя до безумия. Забрав энергию, лисица переходит на новый магический уровень, а человек погибает. Но если мужчина придётся ей по сердцу, она может прожить с ним рядом обычную человеческую жизнь. На этих фрагментах красивого мифа о Ху Ли Цзин, которая через пятьсот лет из злобного оборотня превращается в богиню-покровительницу семьи, я построила своё повествование.

Страсть как люблю апельсины! Правда, только сладкие. Прям вот только начинается сезон, бегу покупаю килограмма два. А вечером, сидя по-турецки за сериальчиком и поставив перед собой большую чашку с нарезанными фруктами, впиваюсь в сочную мякоть. Сладкий сок бежит по носогубным складкам, брызжет в нос. Я чихаю, смеюсь и продолжаю поглощать один за другим оранжевые колечки. Такой аромат стоит на всю квартиру, что все домочадцы непременно приходят полюбоваться на одуревшую мамочку.

– Ну чего ты так набрасываешься на них? – по-доброму удивляется муж. – Как будто цингой боишься заболеть?

Эх, разве понять ему, городскому жителю, каким дефицитом в девяностые были апельсины в провинции? Мы ели их только на Новый год. И какое чудо, если один фрукт доживал до сочельника. Как сейчас помню…

Мне тогда было пятнадцать. И я страдала из-за своей внешности. Девчонки из класса давно уже с парнями под Селин Дион медляки танцевали и, казалось, рисовались передо мной – тощей недомеркой. Я все ещё выглядела угловатым подростком без красивого рельефа и длинных ресниц. От драмы всей жизни спасало только то, что подруга моя Варька была тоже невысокая, при этом рыжая, конопатая и довольно упитанная. Рельеф – одна сплошная гора. Но Варька всё списывала на пубертант. Говорила, что как только гормональные процессы отгремят в её желеобразной конструкции, она придёт в норму и станет первой красавицей. Это отчим-психолог вбил ей в голову. Потому Варька на все проблемы смотрела с гордо поднятой головой и мой острый подбородок то и дело задирала кверху.