Любовь, миндаль и текила - стр. 38
К огромному удивлению Дериана, дикая ревность жгла его огнём изнутри. Никогда в жизни он не испытывал это чувство. Но почему-то сейчас снова и снова прокручивал в голове историю, которую ему рассказала про свою юную любовь Агнис.
Его охватывал ужас, когда он вспоминал картину, как в прошлую поездку во Францию, буквально перед вылетом в аэропорту появился молодой француз, жаждущий остановить Агнис. Дериан заметил её сомнения, но сделал вид, что не видит этого и поспешно увел Агнис к выходу на посадку в самолёт.
Вошла пышногрудая медсестра в неприлично коротком халате. Застав пациента в таком состоянии, она обеспокоилась и велела ему немедленно лечь в постель.
– Все нормально! – успокаивал Дериан медсестру, да и себя.
– На вас лица нет! Что случилось?
Дериан не заметил, как оказался на кровати, придавленный бюстом заботливой медсестры.
– Я спокоен! – грубо оттолкнув от себя медсестру, заявил он и потребовал: – Пригласите врача!
Когда пришёл врач, Дериан убедил его в том, что он хорошо себя чувствует и покинул больницу.
Агнис после разговора с подругой хотела побыть одна. Она купила букет голубых гортензий и поехала на встречу с мамой.
Мама встретила её неподвижным каменным изваянием. Агнис встала на колени и заплакала.
– Что мне делать? Я люблю его!
В ответ лишь ветер колыхнул свежий букет гортензий, и Агнис уловила их нежный сладковатый аромат. Агнис плакала, её сердце рвалось на части между любовью и страхом предать маму.
Встав с колен, она медленно побрела к ожидавшему её на выходе такси. Агнис открыла дверцу автомобиля и увидела растянувшегося на откинутом сиденье водителя. Он громко храпел, а из колонок звучала песня:
Агнис замерла.
Водитель, разбуженный щелчком двери, встрепенулся, поднял сиденье и потянулся рукой, чтобы выключить музыку.
– Пожалуйста! Не выключайте, – попросила Агнис.
– Вы понимаете, о чём песня? – поинтересовался водитель.
– Да, моя мама была русская, я знаю её язык, – по-русски ответила Агнис.
Общение с водителем такси на мамином языке принесло Агнис успокоение.
– Кто это пел?
– Вика Цыганова.
– Вика, Виктория – победа. А цыгане у меня ассоциируются с обманом, – размышляла вслух Агнис.
– Что?
– Победа над обманом! – воскликнула Агнис.
– Каким обманом? – резко затормозив, спросил таксист.
– Не обращайте внимания! Это я послание разгадываю.
– Какое послание?
– Мамино.
Таксист молча вытаращил на неё глаза.
Катер причалил к берегу. И на белый горячий песок острова Святого Маврикия ступили две пары босых ног. Взявшись за руки, Риа и Агнис шли вдоль берега. Их пальцы переплелись, казалось, навечно. Они о чём-то говорили, заглядывая друг другу в глаза. Капитан, покуривая трубку, провожал их взглядом.