Любовь между нами - стр. 22
Тася развернула записку и прижала дрожащую ладонь ко рту. Она узнала почерк анонима.
- Антон, - прошептала девушка.
- Знаешь, я ведь реально дурак. Как ни посмотри, - с раздражением в голосе проговорил Леваков.
Одиннадцать лет провели, можно сказать, за соседними партами, а он так и не решился признаться в своих чувствах. Сперва гордость взыграла, из-за чего уже и припомнить сложно, а потом как-то стыдно сделалось: где он, и где какая-то замухрышка Тася? Никто бы не понял.
- Я… я не знаю, что и сказать.
- Тогда скажу я. Знаешь, ты всегда меня привлекала, а я просто не знал, как привлечь твое внимание. Поэтому отпускал тупые шуточки, пытался сделать больно. Дурак, говорю же. Однажды летом я спросил у сестры, как привлечь внимание девушки, которая от тебя шарахается, она-то и предложила мне идею с записками. Мол, романтика, туда-сюда. Заодно откроешься с другой стороны. И я решился. Хотя план был так себе, ведь ты могла никогда не прочитать послание под партой. Я даже пару раз перепрятывал его. А потом, когда получил ответ, радовался, как придурок. Но признаться в том, что аноним – это я, как-то… страшно, что ли, было. Но ты меня замотивировала, я тогда в порыве эмоций запер нас в раздевалке, помнишь? Теперь ты, наверное, думаешь, что у меня совсем с головой беда?
- Да уж, - она пожала плечами.
- Прости меня, если сможешь, - искренне извинился Антон.
Тем летним вечером Леваков пообещал себе, что отпустит чувства к Тасе, отпустит обиды и злость на самого себя, на свою нерешительность. И вроде бы у него все получилось, пока не появился Юля.
Буря. Ураган. Ходячее недоразумение.
Антон стиснул зубы и, в тот же миг, как только загорелся зеленый, дал по газам.
Кажется, что-то в его жизни переворачивалось, но что именно — он пока не понимал.
7. Глава 07
Всю ночь Антон промаялся, перекатываясь с одного бока на другой. Подушка казалась слишком мягкой, одеяло слишком толстым, а матрас твердым. Почему-то все время не хватало воздуха: Антон несколько раз вставал, открывал окно, а потом замерзал и закрывал. Когда в горле сделалось сухо, Леваков не выдержал и спустился на кухню. Там, к его удивлению, сидела Надя. Сестра крутила телефон в руках, не сводя взгляда с экрана, и выглядела озадаченной.
— Ты чего тут? — спросил будничным тоном Леваков, зевая.
— Бессонница, — спокойно пояснила Надя, убрав мобильный в карман пижамных брюк.
Присмотревшись, Антон заметил горечь на лице сестры: некогда живой и яркий цветок, казалось, завял без воды. Сестра не улыбалась, не держала ровно спину, как обычно, плечи ее были опущены, а волосы закручены в пышную дулю.