Любовь лечит - стр. 31
Юля указала пальчиком, и я действительно увидел, как мой ребенок с упоением размешивает в пустой кастрюле виноградины. Почему она раньше так не играла? Потому что няньки отбирали кастрюли? Очевидно и одновременно невероятно.
- У вас вообще много чего нет, Алексей Дмитриевич, - вошла во вкус просвещения Юля. Она включила плиту под сковородой и продолжала рассказывать. – Нужны обязательно сенсорные коврики и бизиборд. У вас большая детская, поэтому странно, что нет качелей и лесенки. Может даже горка войдет. Все сейчас помешались на мелкой моторике, но крупная важнее. Регина мало двигается. Возможно, поэтому и речь никак не складывается.
- Я не думал об этом, - честно признался я и тут же прикусил язык.
По законам нашего общения, я буквально вложил Юле в рот очередные обвинения. Типа: «конечно, вы не думали о собственном ребенке, вы же заняты». Но она не спешила снова осуждать меня, лишь покивала.
- Да, многие забывают или не знают про это. Я понимаю, - неожиданно лояльно отнеслась она к моей безответственности. – Обычно дети сами себе устраивают крупную, мелкую моторику, развиваются без таких вот вмешательств. Но Регина ,похоже, нуждается в более тщательной заботе. Мы должны ей помочь.
- Знаю, - согласился я. – Я пытаюсь, но это чертовски сложно, Юль.
Она снова покивала и открыла шкаф, чтобы достать тарелку. Едва Юля приподняла крышку, я чуть не умер от потрясающего аромата. Томат, сыр и специи. Желудок предательски заурчал, едва Юля поставила передо мной тарелку.
- Это охренительно, - не сдержался я.
- Не выражайтесь при ребенке, - тут же одернула меня Юля, но без злобы, скорее даже ласково.
Ее лицо светилось, и я понял, что девушке приятно и мое урчание, и эмоции. А мне было приятно, что ей приятно.
Вообще, мне не нравились в доме посторонние люди. Я привык жить один после развода. Стоит ли говорить, что внезапное появление ребенка, а потом нянь в доме круглосуточно, мягко говоря, напрягало. Но с Юлей такого неприятия не было. Наоборот. Даже Регину в присутствии Юли я воспринимал более спокойно. Словно кто-то вытащил у меня из задницы кол, который заставлял все время быть в напряжении и ждать, что Рег вот-вот что-то выкинет, и я не смогу с этим справиться педагогическими мерами.
К Регине вообще сложно было применять педагогику. Краткое пособие, что я прочел накануне поездки за дочерью в детский дом, можно было забыть. К Рег требовался особый подход, основанный на наблюдениях и терпении. У меня было так себе с обоими этими пунктами.
Стараясь ловить кайф от теплого вечера без психоза, я выкинул все тревоги из головы и сунул в рот пасту. Мычащий стон тут же задребезжал у меня во рту. Юля не стала сдерживать самодовольную усмешку, а Регина тут же отвлеклась от супа и кастрюль. Она забралась ко мне на колени и ткнула пальцем в тарелку.