Любовь колдуна - стр. 32
И вот как-то раз Алексей Васильевич решил сводить приунывшего в последнее время Грозу в цирк – да и самому развеяться.
Хвалили два цирка: Соломонского на Цветном бульваре и Винклера в саду «Эрмитаж». К Винклеру не удалось достать билетов – там выступали лилипуты, которые пользовались сокрушительной популярностью, и, вдобавок чревовещатель, виртуозно говоривший животом. Вся Москва как с ума по нему сошла! К Соломонскому Алексея Васильевича ноги не несли после того, как несколько лет назад он был там с Машей. Во время этого представления акробатка сорвалась с трапеции и разбилась. Маша пришла в такой ужас, что Алексей Васильевич еле живую довел ее до дому. Потом в газетах писали, что какой-то рабочий сцены, влюбленный в акробатку и отвергнутый ею, подрезал страховочный трос.
Славился также цирковой театр «Крошка» на Старой Божедомке, где частенько выступал знаменитый дрессировщик Владимир Дуров со своими свиньями, собаками, ежами, гусями, мышами, крысами и прочим зверьем и птицей. Туда и решил пойти Алексей Васильевич. Рассказывали, Дуров истинные чудеса выделывает со своими «артистами». Чаще его театр просто так и называли: «Уголок Дурова».
Места здесь были ненумерованные, поэтому лучшие занимали те, кто приходил пораньше. Алексей Васильевич это знал, так что они с Грозой явились в числе первых и уселись на превосходные места: в пятом ряду, с которого начиналось возвышение. Теперь даже самые пышные прически и затейливые шляпки дам, сидевших впереди, не могли им помешать.
Ряды постепенно заполнялись, однако два места слева и справа от Алексея Васильевича и Грозы оставались свободными, словно заговоренные. Потом Алексей Васильевич заметил вот какую странность. Подойдет человек, только рот откроет спросить, свободно ли сиденье, да тут Гроза повернет голову, глянет на него – человек и уходит искать другое место.
– Слушай, – наконец спросил озадаченный Алексей Васильевич, – они тебя пугаются, что ли?
– Ага, – весело сказал Гроза, – они мне как-то не нравятся, ну, я и говорю, что на сиденье лужа.
Алексей Васильевич поглядел на него поверх очков, потом оглядел сиденья – совершенно сухие! – и засмеялся:
– Врешь ты, шут гороховый! А чего такой бледный стал?
– Да ну, ерунда, – отмахнулся Гроза, который и в самом деле как-то очень побледнел.
Однако люди по-прежнему уходили прочь от двух свободных сидений. Алексей Васильевич нахмурился. Странно, конечно… А что, если Гроза не врет? Да ну, ерунда…
– Марианна, смотри, вон свободные места! – раздался вдруг веселый девчоночий голосок. – В пятом ряду, смотри!