Любовь к человеку-ветру - стр. 18
Дина Сергеевна с раздражением посмотрела на свою дочь, которая вяло ковырялась в тарелке с жареной картошкой.
– Нет, ты мне все-таки объясни, чем он тебе не нравится?
– Ма-а-а-ма-а-а… – не менее раздраженно протянула Туся. – Ну почему он мне должен нравиться? И вообще… ты же в курсе, что он младше меня!
– Ну-у-у… знаешь! Год разницы – это такая ерунда, о которой не стоит даже говорить! – возмутилась Дина Сергеевна. – Вот если бы тебе было двадцать лет, то ты могла бы еще выбирать себе небритых мачо лет на пяток тебя постарше! А когда уже через тридцатник перевалило, надо брать, что дают!
Туся бросила вилку на стол и крикнула:
– Ма! Да ты что?! Кто мне что дает? Он в мою сторону даже не смотрит!
– Правильно! Не смотрит! А чего ему на тебя смотреть, если ты вечно воротишь морду на сторону! Ты возьми и посмотри на него ласково!
– Зачем?!
– Затем, что тебе уже давно пора рожать!
– А я не хочу! – зло бросила ей дочь и, похоже, еле сдержалась, чтобы не разрыдаться.
Дина Сергеевна решила сбавить обороты и перевести разговор в несколько иную плоскость. Она взяла со стола вилку, опять впихнула ее в руку дочери и сказала, тихо и проникновенно:
– Тусенька, потом ведь поздно будет!
Туся шмыгнула носом, загоняя внутрь непролитые слезы, наколола на вилку сосиску, откусила приличный кусок и с полным ртом проговорила:
– Чего вдруг поздно? И в сорок рожают…
– Ага, рожают… А дети потом стыдятся своих матерей, которые по возрасту годятся им в бабушки! Тебе это надо?
– Мама! Ну не могу же я строить глазки кому попало только для того, чтобы будущие дети чего-то там потом не застыдились! А как же любовь?
При слове «любовь» Дина Сергеевна подскочила со своего места и опять заголосила на всю кухню:
– Нет, вы посмотрите на нее! Любовь!! Где ты видела эту любовь? В кино? Сильно тебя любил твой Вовка? Бросил, как только помоложе подвернулась! Разве не так?
Туся, продолжая усиленно жевать свою сосиску, закрыла лицо руками.
– И не вздумай реветь! – все таким же громовым голосом рыкнула Дина Сергеевна, напрочь утратившая жалость к дочери. Слово «любовь» действовало на нее, как красная тряпка на известных своей свирепостью быков. – А строить глазки я тебя призываю не кому попало, а соседу, который у меня на глазах вырос! Нормальный парень… Хотя, конечно, какой он парень… Тоже уж тридцатник разменял… К тому же – у него квартира большая…
Туся отняла от лица ладони и уставилась на Дину Сергеевну почти с ненавистью. Потом еще пару раз жеванула не вовремя откушенную сосиску, проглотить забыла и глухо спросила: