Любовь и жулики, или Охмурить принца - стр. 25
- А ты? – осторожно уточнила я, влезая в куда более свободное платье, предоставленное мне девушкой. Оно было гораздо приятнее предыдущих вариантов. Еще в комплект к платью мне достались панталоны с – фи-фи – разрезом посередине, в функции которого сомневаться не приходилось, вязаные чулки и мягкие кожаные туфли.
Последние, в отличие от платья, чья презентабельность зависела от фигуры и нижних юбок, выглядели ужасно бесформенными. Да-да, мы помним про дареных коней. И про ужасное состояние наших ног после пробежки по лесу.
- А я слухач, - гордо подбоченилась Мирин. – Выискиваю информацию и берегу всю эту шайку-лейку от облав. Ну, и от их собственной дурости, когда нужно. Так что, ты уж извини, но должна тебя предупредить: если я узнаю, что ты про нас кому-нибудь что-нибудь сболтнешь, то…
Она красноречиво провела по шее пальцем и свистнула щербинкой меж верхних зубов. Я сглотнула.
- О, как раз! – обрадовалась девушка, посмотрев, как село на мне платье. – Только корсетик нужно потуже затянуть, так поблагороднее будет. Ты уж мне поверь: я в дворцовой моде разбираюсь. Как-никак, при дворе служу.
Она снова гордо вздернула подбородок.
- При королевском? – зачем-то уточнила я.
- Ну да, - улыбнулась Мирин. – Горничной. А ты думала, информация из воздуха берется?
- Да я вообще-то… - замялась я, не зная, что вообще на такое отвечать. Ох, блин, влипла… Сплошные уголовники, а я… я… Ё-мое, ну и репутация же у меня будет после всего этого…
- Да ты не пугайся, - рассмеялась девушка, заметив мой пришибленный вид. - Тут все хорошие люди, правда-правда! Просто профессия такая. Я вот горничная, а кто-то пыточник. Не всем же принцами быть, кто-то должен и грязную работу делать. Держи.
Она подала мне выпавшую бумажку.
- Это не мое, - тут же отстранилась я. – Мне это подсунули.
Мирин прыснула.
- Ты чего как в допросной? – она смело развернула листок. – О, а вот и фейский контракт!
Я тут же вырвала у нее листок, быстро развернула и впилась взглядом.
- Ну, что там? Что там? – Мирин аж подпрыгивала от нетерпения, нисколько не сомневаясь, что с ней поделятся информацией. Мне и самой было интересно. Очень интересно. Жуть, как интересно. И «жуть» тут – главное слово. Чего там напридумывала эта сумасшедшая феиха?
- «Контракт на желание», - прочитала я витиеватое название, выведенное фиолетовыми чернилами. – «Сие желание даруется крестнице моей, Любови Саушкиной, во исполнение пятнадцатилетнего обязательства и от всей души».
- Ну, дальше-дальше, - поторопила меня Мирин, приплясывая рядом от нетерпения. – Это все мура, пропускай. Самое главное там, где в стихах.