Любовь и вечная жизнь Афанасия Барабанова - стр. 57
– Рублями.
– Что ж, в таком случае, желаю удачи нам обоим!.. А вот и приехали!
Карета остановилась уже у знакомого Штернеру особняка, по крайней мере, так ему показалось. Перед ним стоял точно такой же дом, какой он видел на макете. Единственное отличие заключалось в том, что настоящий особняк на углу Карамельного переулка был весь увит диким виноградом.
Взойдя на каменное крыльцо, Самойлов дёрнул за хвост колокольчика. Дверь сразу же открылась, словно кто-то только и ждал заветного сигнала звонка.
На пороге стоял маленький мальчик с лицом пожилого человека, в парадной ливрее, с золотыми галунами и в чёрной шляпе, обшитой золотой канителью.
– Приветствую вас, господа! – сказал мальчик взрослым голосом.
– Здравствуйте, Севастьян! – любезно ответил ему Самойлов. – Знакомьтесь! Господин Атаназиус Штернер!.. А это – Севастаян Фабианович. Дворецкий.
Штернер широко раскрыл глаза от удивления. Только сейчас он понял, что перед ним стоит не ребёнок, а самый настоящий карлик.
– Добрый день… – только и смог произнести он.
– Мы приехали, Севастьян, с господином Штернером, – продолжил Самойлов, – чтобы ознакомиться с домом. Покажи нам его, пожалуйста – от подвала до чердака. Все ходы, выходы, лестницы, переходы, а также расположения комнат. Господин Штернер собирается его купить. Входите, господин Атаназиус!
– Милости прошу! – торжественно произнёс карлик и распахнул перед приезжими двери.
Он провёл их по всему первому этажу, потом по второму, поднялся с ними на чердак, спустился в подвал, на кухню, показал кладовки, каморки и гардеробные, сопроводил гостей по спальням, привёл в большую столовую, в которой три окна, и в уютную гостиную с пылающим камином, словом, познакомил с каждой из десяти комнат старинного особняка.
Мебель тоже была старинной, но вовсе не старой, хорошо сохранившейся за годы жизни в семье бывшего директора гимназии. Полы сверкали, надраенные мастикой, французские обои до сих пор цвели васильками и розами, и даже, казалось, ощущался их аромат. Безусловно, во всём этом была заслуга самого Севастьяна Фабиановича.
После осмотра особняка, сидя с господином Самойловым в бывшем кабинете Ивана Никодимовича, Штернер честно признался, что дом ему понравился.
– Тогда по рукам! – сказал Николай Николаевич, и достал из деловой сумки заготовленные бумаги. – Ознакомьтесь ещё раз со всеми условиями сделки и в пятницу жду вас в Гражданской Палате. Как я понимаю, всё остаётся в силе, независимо от результата переговоров с Осиповым-Синклитикийским. Так?
– Совершенно верно! – подтвердил Штернер.