Размер шрифта

Любовь и вечная жизнь Афанасия Барабанова - стр. 18

О таком отношении студенты, жившие в Германском Союзе, и не мечтали. А «испортили биографию» европейскому студенчеству средневековые миннезингеры и ваганты.

Очень давно, лет восемьсот назад, бродячие студенты-клирики так надоели горожанам своими непредсказуемыми выходками и шумными выпивками, что даже по прошествию веков, никто о них и слышать не хотел! Ну, посудите сами. Кто будет чтить память о безнравственных людях, которые с презрением относились к благопристойным горожанам или к сану священника, пили вино без меры, влюблялись в бюргерских жён и дочек, и даже уводили некоторых с собой. Разве о таких студентах вспомнят с любовью?

Впрочем, с тех пор многое плохое забылось, зато остались на века их весёлые песни и чувственные стихи, воспевающие свободу, веселье, плотскую любовь.

«Эй, – раздался светлый зов, —

началось веселье!

Поп, забудь про Часослов!

Прочь, монах, из кельи!»

Сам профессор, как школяр,

выбежал из класса,

ощутив священный жар

сладостного часа.

Будет ныне учрежден

наш союз вагантов

для людей любых племен,

званий и талантов.

Все – храбрец ты или трус,

олух или гений —

принимаются в союз

без ограничений.

«Каждый добрый человек, —

сказано в Уставе, —

немец, турок или грек,

стать вагантом вправе».

Признаешь ли ты Христа,

это нам не важно,

лишь была б душа чиста,

сердце не продажно…»

А ещё остался, сочинённый вагантами, главный студенческий гимн – Gaudeamus igitur.

Но хоть много веков утекло с тех пор в Рейне, шумные студенческие вечеринки до сих пор не поощрялись благонадёжным немецким обществом. Громко петь или, не дай Бог, орать, демонстрируя свободу и самодостаточность – считалось дурным тоном и вкусом (всё же на дворе начало 19 века, а не тёмное Средневековье!), и если где-то возникали такие островки студенческого буйства – они тут же прерывались полицаями, стоящими на страже бюргерской Германии.

Поэтому обходительное отношение московских околоточных к празднующим питомцам Университета было для Штернера в диковинку.

Мимо их саней промчались розвальни с подвыпившими студентами, горланящими что есть мочи знаменитый студенческий гимн:

– Итак, будем веселиться,

Пока мы молоды!

Жизнь пройдёт, иссякнут силы,

Ждёт всех смертных мрак могилы.

Так велит природа.

Где те, которые раньше

Нас жили в мире?

Пойдите на небо,

Перейдите в ад,

Кто хочет их увидеть.

Штернера даже подбросило в санях, до того близким и родным послышался ему этот гимн:

Жизнь наша коротка,

Скоро она кончится.

Смерть приходит быстро,

Уносит нас безжалостно,

Никому пощады не будет.

Да здравствует университет,

Да здравствуют профессора!

Страница 18

На следующую страницу