Любовь и вечная жизнь Афанасия Барабанова - стр. 13
– Да нет, здоров, как медведь. Надеюсь, должок свой отыграть в вист. Играет сей немец, будто чёрт! Уж я-то, опытный в карточных играх, а проигрываю ему, словно корнет безусый! А вы? Играете в карты?
– Я в шашки неплохо играю, – ответил Штернер.
– Сочувствую! – усмехнулся гусарский поручик. – Видать, каждому своё!.. Впрочем, это не отменяет моего приглашения. Как станет скучно – милости прошу ко мне в Староконюшенный! Зимой в Москве весело – только успевай по гостям ездить!
Чиновник, похожий на Кащея, ни с кем не попрощавшись, уже садился в возок, поставив рядом с собой несколько пачек учётных книг, перевязанных бечевой, и дорожный мешок. Его ямщик огрел кнутом лошадь, и та, промерзшая на морозе, резво помчалась вон от Почтовой станции.
– Канцелярская крыса! – презрительно хмыкнул вслед лысому чиновнику Агафонов и обернулся к молодым: – Ну, прощайте, господа!.. – Он легко вскочил в сани, словно в седло боевого коня и браво пробасил ямщику. – Гони, борода! Довезёшь по-быстрому – сверх платы прибавлю!..
– Н-но, залётная! – привстал извозчик на облучке и что есть силы дёрнул за вожжи.
Когда сани с гусаром исчезли в снежной пыли, молодой человек обернулся и приветливо кивнул девице:
– Простите, сударыня, что не представился раньше… Атаназиус Штернер. Издатель из Берлина.
– Татьяна Николаевна Филиппова, – доверчиво глядя ему в глаза, ответила девушка.
– Очень приятно, – произнёс Штернер.
– Мне тоже, – сказала она.
И оба смутились.
– Простите, ваши благородия, – обратился к обоим стоящий рядом извозчик, которому было не до их взаимных любезностей. – Ехать будете? А то нонче морозно в Москве. Точь-в-точь, как в двенадцатом годе.
– А вы при Наполеоне в Москве были? – живо поинтересовался Штернер.
– Под Москвой, барин, в Можайске партизанил, – бойко отвечал извозчик. – Потом на Смоленской дороге французиков гнал. Уж как нам, привычным к морозу, холодно было, а им-то – матушка моя родна! Мёрзли французики, как вороны бескрылые. Иной раз глядеть на них жалко было, не то, что убивать, пардоньте!
– А почему «вороны»? – не понял Штернер.
Извозчик удивлённо на него посмотрел, не понимая, как это умный с виду барин задаёт такой нелепый вопрос.
– Так ведь, налетели на нас, как вороны! И, что ни слово, то карканье!.. А носы их видели?… Вороний клюв поменьше будет!
Сравнение француза с вороном было точно подмечено. Если к тому же прибавить русскую поговорку, которая родилась в дни отступления непобедимой когда-то армии Бонапарта: «Голодный француз и вороне рад».
– Так ехать будете, али как?… – напомнил о себе извозчик.