Любовь и оружие - стр. 6

– Оставьте эти мысли, – отрезал граф.

Он хотел продолжить, но тут юный Фанфулла дельи Арчипрети вскочил на ноги, и на его миловидном лице отразилась тревога. На секунду он застыл, затем кошачьим шагом направился к двери, распахнул ее, прислушался, сопровождаемый изумленными взглядами оставшихся за столом. Однако ему не пришлось объяснять своего, казалось бы, странного поведения: в сгустившейся тишине все они услышали далекие шаги поднимающихся к хижине людей.

– Солдаты! – крикнул Фанфулла. – Нас предали!

Мужчины переглянулись, на лицах их можно было прочесть решимость дорого отдать собственную жизнь. Граф Акуильский поднялся, остальные последовали его примеру.

– Мазуччо Торре, – выдохнул граф.

– Он самый, – эхом отозвался да Лоди. – Нам следовало внять вашему предупреждению! А с ним пятьдесят наемников.

– Судя по топоту, никак не меньше, клянусь дьяволом, – согласился с ним Феррабраччо. – А нас шестеро, и все без оружия.

– Семеро, – коротко поправил его граф, надевая шляпу.

– Нет, нет, мой господин. – Рука да Лоди легла на его плечо. – Вам нельзя оставаться с нами. Вы – наша последняя надежда, единственная надежда Баббьяно. Если нас действительно предали, хотя я не представляю себе, как такое могло случиться, и они узнали, что шестеро заговорщиков этой ночью встречаются здесь, чтобы строить козни Джан-Марии, то о вашем приезде, клянусь вам, не известно никому. У его светлости могут возникнуть подозрения, но конкретных улик у него нет. И если вы сейчас исчезнете, у всех жителей Баббьяно, исключая, разумеется, нас шестерых, еще останется шанс на спасение. Уходите, мой господин. Помните данное вами обещание испросить у вашего кузена должность главнокомандующего, и да убережет вас Господь Бог и все его святые.

Старик склонился над рукой графа и поцеловал ее. Но Франческо дель Фалько не внял его словам.

– Где ваши лошади? – спросил он.

– Привязаны за хижиной. Но кто решится скакать ночью по такой крутизне?

– Я, к примеру, да и вы тоже. Сломанная шея – самое худшее, что может нас ожидать. Но я предпочту сломать свою на скалах Сан-Анджело, чем позволить сделать то же самое палачу Баббьяно.

– Верно сказано, клянусь Богородицей! – поддержал графа Феррабраччо. – По коням, господа!

– Но тропа только одна, и по ней поднимаются наемники, – охладил его пыл Фанфулла. – Более нигде не пройти.

– А почему бы нам не атаковать их? – предложил Феррабраччо. – Они пешие, и мы сметем их с тропы, как горный поток. Поспешим, господа! Они уже близко.

– Лошадей шесть, а нас семеро, – возразил кто-то еще.