Любовь и мороженое - стр. 27
Рен повернулся ко мне, и прядь волос упала ему на глаз.
– От чего она умерла?
– Рак поджелудочной железы.
– Она долго прожила?
– Нет. Четыре месяца, после того как его обнаружили.
– Ничего себе… Мне жаль.
– Спасибо.
Мы умолкли, а потом Рен снова заговорил:
– Странно мы об этом говорим. Я извиняюсь, ты благодаришь.
Мне сотни раз приходила в голову эта мысль.
– Согласна. Но так принято. Люди ожидают именно таких слов.
– И каково это?
– Что?
– Потерять маму.
Я остановилась. Мало того что меня впервые об этом спрашивают, да еще и вид у него искренне заинтересованный. Я уже собиралась сказать, что чувствую себя островом – даже в большой толпе я одинока, а океан горя бросает на меня волны со всех сторон. Но я поскорее проглотила эти слова. Да, он сам спросил, но вряд ли ему захочется выслушивать мои чудные горькие метафоры. В конце концов я пожала плечами:
– Полный отстой.
– Так я и думал. Прости.
– Спасибо. – Я улыбнулась. – Эй, вот опять!
– Прости.
– Спасибо.
Рен остановился у ворот с причудливым орнаментом. Мы вместе толкнули их, и они открылись с громким скрипом.
– Ты не шутил, твой дом и правда недалеко от мемориала.
– Знаю. Я всегда думал, что странно жить так близко к кладбищу. А сегодня встретил человека, который живет на кладбище.
– Не могла же я позволить тебе победить. Это все мой дух соперничества.
Он засмеялся:
– Пойдем.
Мы поднялись по узкой, обрамленной деревьями дорожке, и Рен вытянул руки в сторону дома:
– Та-да! Casa mia[6].
Я замерла:
– Здесь ты живешь?
Рен печально покачал головой:
– К сожалению. Смейся, если хочешь. Я не обижусь.
– Я и не собиралась. Просто он довольно… любопытный.
Он хрюкнул и бросил на меня взгляд, разбивший вдребезги мое самообладание.
– Да не стесняйся, говори все, что думаешь! Хотя жителям кладбища не следовало бы забрасывать других камнями… или как там говорится.
Я громко засмеялась и долго не могла успокоиться.
– Извини, мне не стоило смеяться. Просто это так неожиданно.
Мы оба подняли взгляд на дом, и Рен тяжело вздохнул. Я еле сдерживалась, чтобы не съязвить. Сегодня утром я думала, что живу в самом странном месте на свете. А сейчас встретила жителя пряничного домика. И нет, я говорю не про дом, при строительстве которого вдохновлялись пряничным. Я имею в виду дом, от которого хочется отломить кусочек и обмакнуть в стакан молока. Высотой он был в два этажа, снаружи каменный, тростниковая крыша словно покрыта замысловатыми узорами из глазури. В саду пестрели цветы, похожие на конфеты, а по бокам от дома в ярко-синих горшках росли маленькие лимонные деревья. Большинство окон первого этажа были витражными, с закрученными мятными узорами, а во входной двери была вырезана огромная карамельная тросточка. Другими словами, представьте самый смешной дом, какой только можете, и добавьте в него леденцов.