Любовь и магия-2 (сборник) - стр. 4
Долго молчала Триша. Так долго, что Лотта решила, что ответа не последует. И встала, здраво рассудив, что и без того поняла решение внучки. Никакого костра сегодня. Плясунья устала. Пусть в табор полетят склизкие от гнили овощи, пусть на них выплеснут ведра с нечистотами. Им не привыкать.
– Нет, я взойду на кострище сегодня, – полетели в спину старой Лотты слова Триши. После чего она негромко вздохнула и добавила так тихо, что бабушка ее не услышала: – Не от огня придет сегодня зло. Увы, не от огня.
Ах, как танцевала сегодня Триша! Словно пришел последний день перед решающей битвой богов, после которой вся земля погрузится в вечный мрак. Как смеялась она, когда под нею вспыхивало пламя! Как кружилась, будто пыталась оторваться и взмыть в небеса. С каким восторгом принимала ее толпа, разражаясь приветственными криками после каждого удачного поворота! И наблюдая за этим, все мрачнела и мрачнела Лотта. Не чужую – свою беду пыталась заговорить ее внучка. Вот только боги не терпят такого. Накажут они ее за попытку обмануть.
Но не знала старуха, что из окон самой высокой башни графского замка, выходящих на городскую площадь, за ее внучкой следят и другие глаза. По-змеиному холодные, словно полные стылого льда.
Наконец, молодой граф отвернулся от окна. Прищелкнул пальцами – и тотчас же к нему подбежал стражник. Подобострастно склонился в поклоне и замер, ожидая приказаний.
– Хочу, – обронил граф. Кивком указал на далекую площадь, где в лепестках пламени танцевала худенькая девушка, – ее. Привести!
– Но!.. – вскинулся было стражник, омертвев от мысли, что граф собирается сделать.
И ладно бы с любой другой! Сколько раз он приводил графу молодых, полных сил женщин. И сколько раз они выползали из его покоев, оставляя за собой кровавый след. Но то женщины, крестьянки, которые получали достойную плату за жестокие забавы графа. Подумаешь – полежат недельку-другую да оклемаются. Чай, не в первый раз принимают в себя мужское семя. А тут – совсем ребенок еще! Тоненькая, златовласая, то ли девушка, то ли девочка. Граф ведь если не убьет, то навсегда искалечит ее.
Но граф вскинул на стражника взгляд – и тот осекся. Приподнял бровь, удивленный, что надо повторять приказ, – и стражник испуганно попятился. Затем развернулся и кинулся прочь, торопясь выполнить повеление хозяина.
– Привести! – полетел ему вслед гневный даже не крик – рык разъяренного чудовища. – Немедленно!
Завершила танец Триша. Устало спустилась с кострища, не слыша восторженного рева толпы. Перед глазами мерцала темная завеса смертельной усталости. Но хуже всего: она чувствовала, что вот-вот произойдет нечто страшное. Нет, не удалось ей умилостивить богов. Не отказались они от намерения преподать ей какой-то урок. Но какой? И за что?