Любовь и диктатура - стр. 28
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991
Даже, в своей интимной переписке с Меншиковым, он видимо избегает говорить о ней, посылает поклоны вместе «с прочими» и в собственноручной записке от б-го января 1708 года, вместо фамилии Крузе, называет её Васильевской.
Белозерская Н. А. Из жизни Петра Великаго. Первые годы сближения Петра I с Екатериной Алексеевной. 1702—1709 гг. Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Май, 1903. Т. XCII
Первое время царь, превратившийся сразу из несдержанного в скрытного, видел её лишь украдкой, хотя не пропускал ни одного дня или, точнее, ночи, не повидав её. Он выбирал именно ночное время для своих тайных визитов и действовал с такой осторожностью, что, опасаясь быть узнанным по пути к ней, брал с собою только одного гренадёра, который вёз его на санях.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991
Она скоро свыклась с своим положением, крестилась по Русскому обряду в 1703 г. и, так как она не доверяла русским женщинам, то взяла к себе всех благообразных девушек из завоёванных в Ингерманландии местностей, умеющих говорить по-русски и выучилась у них говорить на этом языке так хорошо, что почти забыла из за него Немецкий и Лифляндский.
Христиан Август, великий герцог Ольденбургский. Известия о царице Екатерине Алексеевне. Из ольденбургского великогерцогского архива // Русский архив № 1, 1904. С.374
О силе его любви можно судить по чрезмерной стеснительности его поведения. Этот государь был очень трудолюбив, и у него было много дел. Необходимость прерывать их не только днём, но и ночью, заставила его снять немного покрывало таинственности со своих ночных отлучек. Он назначал аудиенции своим министрам и обсуждал с ними в присутствии Екатерины самые важные и самые секретные дела. Но вот во что трудно поверить: этот государь, отношение которого к женщинам было хорошо известно (он считал их пригодными лишь для той роли, которую он им отводил до тех пор), не только признал эту женщину способной участвовать в качестве третьего лица в беседах с его министрами, но даже хотел, чтобы она высказывала при этом своё мнение, которое часто оказывалось решающим или компромиссным между мнением царя и мнением тех, с кем он работал. Это установленный факт. И хотя я лично в этом нисколько не сомневаюсь, я бы никогда не осмелился включить его сюда, если бы он не подтверждался свидетельствами многих уважаемых людей, которые принимали участие в совещаниях у Петра I. Они утверждали, что эта женщина, благодаря своей проницательности и природному здравому смыслу, подсказывала им, когда они обсуждали с государем самые сложные и самые важные дела, такие методы и решения, до которых они сами никогда бы не додумались и которые позволяли им выйти из многих больших затруднений и решить срочные дела. Следовательно, неудивительно, что наслаждение, которое называют алтарём любви, послужило лишь тому, что изо дня в день любовь царя усиливалась, так как в ласках и удовольствиях он находил чудесный источник, благотворный для его дел. Это было так благотворно, что, видя в ней всё более и более ангела-хранителя, он ничего не скрывал от неё и ей первой сообщал свои самые великие и тайные намерения… Именно тогда, слушая рассуждения царя и его министров, она вошла в курс различных интересов виднейших семей России, а также интересов соседних монархов. Здесь она познакомилась с главными принципами государственной власти и правительства, которые в дальнейшем она так успешно осуществляла на практике. Здесь же начал развиваться зародыш тех хороших качеств, которыми её наградила природа и которые в дальнейшем проявились во всём своём блеске.