Любовь и честь - стр. 45

Ощущение абсурдности происходящего испарилось. Остался лишь гнев, который заставил его крикнуть:

– Эта твоя прогулка в сад! Ты пыталась подстроить наше убийство! – А он, как зеленый юнец, разглядывал ее спутанные кудри, чудесную линию ее губ…

Эдриан почувствовал презрение к собственной наивности. Ее ненависть к нему была, как видно, очень сильна.

– Если бы я хотела вас убить, то не стала бы встречать у порога, – возразила Нора, – и не стала бы опаивать ваших людей. Слушайтесь меня, и ничего плохого с вами не будет.

Эдриан ответил ей такой улыбкой, что она шумно вздохнула.

– Значит, вы просто глупы, – заявил он. – Думаете, спящий человек – менее доступная цель, чем бодрствующий? Друзья вашего брата перережут им глотки, как баранам в праздничный день!

– Не перережут. – Но ее дрогнувший голос выдал внезапное сомнение. Она не предвидела такую возможность. – Они этого не сделают, – хрипло добавила Нора.

Эдриан сунул шпагу в ножны, чтобы пройти в узкую дверь. В доме было тихо, как в церкви или… в могиле.

– Вы не сможете все время пятиться, – мрачным тоном заметил он. За спиной Норы начиналась лестницы – проход для слуг на верхние этажи.

Нора вздернула подбородок.

– Снимите с шеи свой платок и завяжите себе глаза.

Лицо Эдриана вспыхнуло.

– Нет!

– Делайте, как я сказала!

Раздувая ноздри, Эдриан заявил:

– Я не стану завязывать себе глаза, когда враги, обнажив шпаги, пробираются в дом!

– Я вам приказываю! – едва не взвизгнув, крикнула Нора.

– Лучше застрелите меня, – ровным голосом произнес он, – ибо я не подчиняюсь вашим приказам, Леонора Колвилл.

Несколько секунд они в упор смотрели друг другу в глаза. Его гнев отступил. Эдриан как будто отрезвел и по-иному взглянул на происходящее.

Он предупреждал Гардинера, что недооценивать леди Тоу опасно, и сам же ее недооценил. Она держала свой пистолет, как настоящая королева разбойников, – плечи расправлены, подбородок задран вверх, смело, решительно, – великолепно! Всем своим видом она показывала, что ее не запугать.

Редкий мужчина мог обвести Эдриана вокруг пальца, а дважды – никто, а вот она, та, которую он так хорошо знал, проделала это очень ловко.

Эдриан не желал восхищаться ею. Лучше бы ее ненавидеть. Но, видит Бог, Нора – самая дерзкая, самая умная женщина из всех, кого он видел. Он никогда больше не встретит такую – смелую, сильную духом, сообразительную.

И все эти качества она расточает впустую, расточает впустую себя, гробит на безнадежное, глупое дело своего брата.

– Ты будешь мне подчиняться, – упрямо возразила она. – Конечно, это ранит твою мужскую гордость, Эдриан Феррерс, но ты будешь подчиняться. Можешь поверить, если надо – я выстрелю.