Любовь гика - стр. 52
Он сидел, прижавшись лбом к пуленепробиваемому стеклу, отделявшему его от передних сидений. Его руки свисали между колен, холодные наручники были прикованы к стальному кольцу, привинченному к полу полицейской машины. На мгновение Верн провалился в тихое забытье. В голове образовалась мягкая, ватная пустота. Краем глаза он отмечал промельки движения и цвета снаружи, когда полицейские медленно обходили автомобиль. Звучали спокойные, негромкие голоса. И другие – тонкие, быстрые, запинающиеся. Свидетели, сказал себе Верн. Полиция прибыла быстро. Их расторопность произвела на него впечатление.
Потом ему вдруг подумалось, что патрульная машина могла быть уже здесь, на стоянке, когда все случилось. Он представил себе полицейского, покупающего печенье, чтобы перекусить на дежурстве. Горечь былых обид вновь пробудилась в груди. Они только сладости и покупают. Если кому-то хочется вкусненького, мало кто мчится к его прекрасным пирамидам из фруктов…
Глухой стук в окно по правую руку стал настойчивее. Верн неохотно скосил глаза, еще теснее прижавшись лбом к перегородке. Какая-то покупательница. Длинное вытянутое лицо с невероятно персиковой кожей раскраснелось, губы раскрылись. Блеснули белые зубы, похожие на зернышки кукурузы. Оконное стекло дрожало, сообщая ему:
– …авильно сделали, вы все правильно сделали… она снова была беременной… вы все правильно сделали… так и надо… все правильно…
А вскоре у нее за спиной появились чьи-то ноги в синих штанах, и лицо за окном резко отпрянуло. Верн увидел, как пухлая, в ямочках рука провела по стеклу рядом с большим, выпирающим животом красивой беременной девушки. Она схватилась за ручки – наверное, детской коляски – и исчезла из виду, а Верн сидел и слушал, как колеса коляски шуршат по асфальту, пока звук не затих. Малыш, эмбрион и их персиковая мама ушли восвояси.
Боль в разбитой щеке начала проникать в тихий поток его ровного дыхания. Боль и досада. Верн снова расплакался. Слезы и сопли падали на запястья, и теперь металлические наручники уже не так натирали кожу.
В отличие от врачей «Скорой помощи», медсестры в больнице не проявляли особенного отвращения, но даже они хихикали, поглядывая друг на друга, и передвигались несколько суетливо. Полицейский в очках с толстыми стеклами сидел на оранжевом пластиковом стуле и записывал показания Лил. Та быстро-быстро отвечала ему, а потом замолкала. Ее взгляд лихорадочно бегал по палате, от одного стола к другому, пытаясь уследить за всеми нами одновременно. Молодой полицейский аккуратно записывал в блокнот все, что Лил только что говорила, а затем отвлекал ее от наблюдения за детьми, задавая очередной вопрос.