Любовь Феникса - стр. 63

– Кушать будешь, самокопательница? – поинтересовался голос надо мной. Я пробурчала что-то невразумительное. – Ну хоть нос высунь из своего убежища, а то я по нему уже соскучился…

– Я и правда несла какую-то чушь? – спросила я, осторожно расширяя дыхательное отверстие.

– Как бы тебе так сказать? Сойдет! Главное – результат, – заметил Феникс, продавливая диван рядом. Я всей своей палаткой переехала в сторону. Платье валялось на полу, вызывая у меня угрызения совести и мучительный стыд.

– Прости, пожалуйста, за то, что вытолкнула тебя из круга, – простонала я, добравшись до пласта воспоминаний о том, с чего все началось. – Я больше так не буду.

– Прости, пожалуйста, за то, что я тебя поцеловал, – передразнили меня.

Я ждала продолжения. Но его не было.

Сегодня я – левый, а завтра – правый,

Мир жесток.

Мне это не по нраву!

Носок.

Я свернулась клубочком на диване, сопя в чужую подушку. Отвернувшись к спинке, поджав по себя ноги и накрывшись одеялом с головой, я лежала и переваривала все произошедшее. Несварение впечатлений вызывало у меня словесную диарею, которую я мужественно пыталась побороть. Внутренняя лаборатория занималась жестокими экспериментами над мухой дрозофилой. Ученые всего мира с замиранием сердца следили за чудовищной эволюцией безобидной мушки. Скоро муха обзаведется попоной, хоботом и украсит собой упаковку цейлонского чая! Мне очень хотелось схватить первое попавшееся тело, зафиксировать его как следует, а потом с азартом ребенка, которому доверили украшать новогоднюю елку, сидеть и развешивать по жертве сопли, требуя, чтобы меня похлопали по плечу, сказали: «пустяки, дело-то – житейское», – а под конец сообщили: «да нормально все! Никто ничего не заметил!». Но я буду возражать, сопротивляться, приводя все новые и новые аргументы. И так будет продолжаться до тех пор, пока не защищу диссертацию на тему «Взаимосвязь моего позора и грядущего апокалипсиса». И несчастному слушателю сразу же захочется послать меня на … какой-нибудь симпозиум научных светил.

– Можешь покинуть свою пещеру страданий и обитель скорби? Или хотя бы приоткрыть вход в ее мрачные недра? – поинтересовался голос. Сомневаюсь, что он решил сдать мне в аренду свою жилетку и предоставить в лизинг свои уши и мозги.

Я повернулась на другой бок, чувствуя, как диван скрипнул под чужим весом, и мне пришлось компактно сдвинуться.

– Я уже соскучился по моей горке. По тебе – нет, а по горке – да, – чужая рука расширила дыхательное отверстие моей умиральной ямы.

– Аттракцион закрыт в связи с участившимися несчастными случаями! – фыркнула я, сморщив гордость персонального «Диснейленда».