Любовь для дурочки - стр. 41
Алина в очередной раз вспыхнула. Её щеки обожгло горячечным румянцем. Кирилл же, распаленный её настойчивостью, завёлся:
— Давай побережём детей и не будем заталкивать их в эту мясорубку странных отношений. Прошу, отмени их переезд! Вирра ничего хорошего в их жизнь не принесёт. Ребята у тебя счастливые, любят друг друга, а для неё чужое счастье, в основе которого взаимная любовь, — как соль на свежую рану. Не рискуй!
— Думаю, уже поздно что-то отменять. По сути дела, меня просто поставили перед фактом уже свершившегося, — вынырнув из задумчивости, произнесла она. — Через месяц ребята переезжают. Всё решено. Сейчас уже ищут квартиру в аренду.
Кирилл тоже тяжело вздохнул и с какой-то обречённостью в голосе подвёл итог:
— Ну что ж! Раз так получается, то, значит, ребятам предстоит через это пройти... Ты только сама с Мариной и Никитой поговори, предупреди их, чтобы сильно не расслаблялись и не доверяли Вирре на все сто процентов. Если что, сразу пусть либо тебе говорят, а ты уже мне передашь, а ещё лучше — пусть выходят сразу на меня. Попробую вмешаться и что-то сделать.
— Кирилл, а я всё же не верю, что Вирра может поступить плохо с моими детьми.
— Дай бог, Алинушка, чтобы ты оказалась права. Может, я и правда очень плохо думаю о Вирре, — задумался он. Затем, встряхнув головой, продолжил: — Хотя маловероятно, что она изменилась.
В кухню вошла Вера.
— Алина Сергеевна! Спальня готова. Скоро приедут из больницы.
— Спасибо, Вера, за всё. И за вкусный завтрак, и за предупреждение.
— Про лекарство не забудь! — напомнил Кирилл.
Алина улыбнулась.
— Тут контролёры со всех сторон. Перед едой я всё выпила. Не забыла.
— Взрослеете, Алина Сергеевна, — пошутил он.
— Старею, Кирилл Андреевич, — отшутилась она. — Уже всё на автомате делаю.
Он хмыкнул, но про мнимую «старость» так ничего и не сказал, отчего Алина вдруг расстроилась.
«Ну вот! Молчание — знак согласия. Наверное, я и правда постарела…»
— Как твоё самочувствие? Есть претензии к лечению? Я сегодня встречаюсь по этому поводу с доктором, Борисом Семёновичем.
Алина закатила глаза.
— Кир, — она вдруг неожиданно сократила его имя. И даже сама растерялась. — Кирилл, — поправилась она, — какой смысл дёргать человека? Лечение-то идёт… Тем более, сам знаешь, претензий у меня нет.
Кирилл нахмурился.
— Хорошо. Я подумаю…
Алина вздохнула. Разговаривать с ним было бесполезно. Уже по его лицу она поняла: он сделает так, как решил, и никакие её доводы и убеждения не послушает.
«Какой же он настырный, — вдруг подумала она. — С Серёжкой в этом плане было намного проще. А этот твёрдокаменный, с собственными непоколебимыми убеждениями».