Любовь без срока давности - стр. 6

— Нина, как ты? Они ничего не успели сделать? Нина!

Я изумлённо смотрю на своего спасителя: откуда он знает моё имя? Народ волнуется, раздаются крики. Кто-то просит вызвать пожарных, кто-то полицию. Вздрагиваю: только не это! Мама узнает, и дело закончится сердечным приступом. Громко прошу:

— Не нужно никого вызывать. Пожара нет! Простите.

— Но на вас же напали! — гудит мужской голос справа.

Поворачиваю голову и вижу человека в форме. Охранник? Мрачно отвечаю:

— Те подонки сбежали. И если только у вас тут нет камер, то привлечь их к ответственности не удастся.

— Нет камер, — искренне огорчается мужчина.

Пожимаю плечами: разумеется! Он поспешно стягивает пиджак и накидывает мне на плечи, благодарно улыбаюсь, охранник виновато ретируется. Толпа быстро редеет, я облегчённо вздыхаю. За руку тянет тот самый танцор.

— Нина, с тобой всё в порядке?

Осторожно трогает моё плечо, поворачиваюсь к спасителю:

— Кто же ты? Откуда меня знаешь? — Протягиваю руку и, стянув гладкую пластиковую полумаску, скриплю зубами: — Ванька? — Бросаю серебристый пластик на асфальт с такой злостью, что тот разлетается на куски. — С ума сошёл?! Зачем полез?

Ваня бледнеет, пальцы рук сжимаются в кулаки:

— А мне нужно было просто стоять и смотреть?!

Ощутив слабость, опускаюсь на корточки и, глядя на его содранные в кровь костяшки пальцев, ворчу:

— Дурак! Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы не смогла посмотреть в глаза твоей матери. — Поднимаюсь и, схватив соседа за запястье, тащу к двери. — Отвезу тебя в больницу.

Он вырывается, опускает глаза:

— Не надо. Я в порядке.

Нетерпеливо рычу:

— В порядке?! А если у тебя перелом рёбер? Не прощу себе…

— Это я себе не прощу, — упрямо говорит тот и, посмотрев на меня исподлобья, добавляет: — Это моя вина!

Брови мои лезут на лоб:

— Что?! Ты-то тут при чём? Это всё из-за Леськи! Найду — уши откручу! Модный клуб? Да она больше и шага из дома не ступит после десяти. Как подумаю, что эти подонки могли на неё напасть, сердце останавливается!

Шарю по пустым карманам в поисках телефона, оглядываюсь и замечаю тёмный прямоугольник у мусорного бака. Поднимаю и, убедившись, что сотовый работает, набираю сестру. Леська, не давая мне и рта раскрыть, тараторит:

— Да дома я, дома! Наслаждайся!

Только собираюсь расписать Леське весёлую жизнь, которая наступит у сестры с этого дня, как та отключается.

— Вот мелкая! — рычу. — Устроила мне ночь экстрима! Хорошо, что дома… Ух!

Сжимая в руках телефон, пытаюсь придумать для сестры наказание помучительнее. Ваня, тронув себя за бок, тихо охает. Вздрагиваю: