Любовь без срока давности - стр. 30
— А счастье было недолгим, — вздыхает сестра и, желая вернуть владение машиной, с надеждой поглядывает на мать: — Мам, это нормально, что она из реанимации сразу в суд?
— Для её профессии в самый раз, — бурчит отец, снова утыкаясь в газету. — Сама выбрала, пять лет пахала юристом, бралась за такую грязь, на которую другие и смотреть брезговали, сутками не спала. Лучше бы танцам дальше училась, была бы польза.
— Спасибо, папа, — качаю головой. Отец не упускает случая напомнить, что я не послушалась когда-то его и выбрала профессию денежную, чтобы вытянуть семью из нищеты, а не пошла по зову сердца. — Мне моя жизнь очень нравится.
Отец молчит, я киваю маме и с нежной иронией уточняю:
— На обратном пути вина купить?
Чем заслуживаю ещё один шлепок полотенцем по пятой точке. Получив ускорение, со смехом иду к входной двери. В коридоре нос к носу сталкиваюсь с незнакомым мужчиной. Тот бросает на меня такой взгляд, что мне кажется, рентген в больнице заметно уступает этому человеку в проницательности. Даже Леся на минуту замолкает, спрятавшись от бравого военного за моей не особо широкой спиной.
— Это он, — шепчет сестра мне на ухо.
А то я сама не понимаю, что человек в скромном, но тщательно выглаженном костюме, армейских ботинках и с великолепной выправкой тот самый, от кого некогда убежала тётя Таня. Отец Ивана.
***
Сижу за столом и, пересчитывая папки перед собой, постукиваю ноготками по ноутбуку. Похоже, ночую я сегодня на рабочем месте. С одной стороны, плюс — мысль о том, что придётся выходить вечером одной, заранее вселяет ужас. Оставил в моей душе след депутат Мершиков, и я не знаю, когда сотрутся эти чёрные отпечатки.
С другой стороны, минус — родители будут ворчать неделю, я же только что из больницы выписалась. Вспоминаю, как обиженная Леся отдаёт мне ключи от моей малышки, и в предвкушении, как сестра обрадуется подарку на день рождения, на душе становится светлее. В принципе, если взять путёвку на десять дней, а машину не с автоматом, то я впишусь в накопленную сумму.
Перебираю папки, когда при взгляде на одну из них, волосы на затылке стягивает льдом.
— Люда! — кричу так, что подрывается не только помощница, но и все, кто находился в приёмной. — Это что такое?!
— Так это, — прячет глаза помощница, — Родионова же в отпуске. Её дела на вас отписали. Я говорила, что вы нездоровы, но…
— Нет, — отмахиваюсь я и стучу ногтем по надписи: — Дело об утечке хлора на закрытом заводе? Разве его подняли?
— Апелляция, — облегчённо выдыхает помощница. — Там новые доказательства и свидетели. Дело снова открыли.