Любовь без срока давности - стр. 22
***
Выхожу из больничной палаты, поправляю сумочку на плече, закрываю дверь. По светлому коридору ко мне неторопливо направляется врач.
— Ни-и-ина-а-а! — растягивая слоги, восклицает он. — Ты что же, решила сбежать не попрощавшись? Разве у нас было так плохо?
— Что вы, Симон Лазаревич, — улыбаюсь с искренней симпатией, — за эти три дня я так отдохнула и выспалась, будто на самый модный курорт съездила! Буду рекомендовать ваше отделение как отличное место для восстановления сил. Недалеко и очень экономично.
— То есть мне ждать косяка исхудавших судей с признаками крайнего истощения? — усмехается Симон.
Пожимаю ему руку: такой хороший дядька! Отличный специалист и невероятно душевный человек! Как мало людей, которые не скатились в банальный цинизм из-за профессии. Задумываюсь, а я к какому типу принадлежу? Сумела ли я, каждый день сталкиваясь с людской болью, сохранить открытое сердце и незамутнённый разум? Неожиданно для себя интересуюсь:
— А где неврологическое отделение? У меня сотрудник там лежит. Хочу проведать.
— Как зовут вашего сотрудника? — услужливо спрашивает Симон Лазаревич.
Достаёт телефон, уточняет у знакомых номер палаты и вот уже ведёт меня сам по пахнущему хлоркой коридору. Слушаю ворчание врача, который не перестаёт сетовать на то, как я себя не люблю. Пожимаю плечами в ответ: работа. А про отморозка, по милости которого я попала в больницу, конечно же, молчу. Умный гад, синяков видимых не оставляет, даже бьёт так, чтобы не привлекли. Хорошо, что сотрясения нет…
И всё же, что тогда случилось? Как узнать правду? Понимаю, что именно поэтому иду к Павлу, а не потому, что беспокоюсь за здоровье охранника. Ведь записи с камер исчезли, и Павел единственный, кроме пропавшего депутата, который может рассказать правду. Ощутив лёгкий укол совести, обращаюсь к доктору:
— Симон Лазаревич, как состояние моего сотрудника?
— Так себе, — косится врач и усмехается. — Хорошо, что вообще выжил! Это как нужно ненавидеть жизнь, чтобы при сахарном диабете запить укол водкой?
— Что? — замираю я, по спине ползёт противный холод от понимания: — Укол?
Впрочем, что удивляться? У меня на дню бывает по три дела о наркотиках, но чтобы Паша… Зажмуриваюсь. Гадство! Какой из него свидетель? А я? Как я не разглядела признаки? Скриплю зубами: да не было их! Павел либо очень осторожен, либо недавно начал употреблять. Усмехаюсь: осторожен? При сахарном диабете уколоться и напиться? Тут попахивает безумием. Либо пахнет ещё хуже. Затылок стягивает льдом при мысли, что, возможно, кто-то заметал следы.