Любовь без слов (сборник) - стр. 2

Ни Лёня, ни муж Маруси Глеб, конечно, не догадывались о том, что творится у нее на сердце. А мне и в страшном сне не могло привидеться, что я заведу разговор об ее чувствах к моему мужу или Лёню огорошу: Маруся-то влюблена в тебя отчаянно. Зачем? Кому от этого станет легче и лучше? Мы дорожим дружбой, нам хорошо вместе. И вносить в наш маленький теплый коллектив сумятицу, все равно, что плеснуть в компот керосина. Я надеялась – рассосется, увянет безответная любовь Маруси.

Не увяла ни через год, ни через два, ни через три.

Мы познакомились во время отпуска на Кипре. Лёня лет десять не отдыхал и еще двадцать не брал бы отпуск, если бы не моя настырность. Выдержать неделю праздности для него подвиг. Он фанатично предан науке и своим исследованиям. Работа для него – мощнейший стимулятор, абсолютное удовольствие, наркотик и смысл жизни. Все остальное, кроме работы, имеет вспомогательные функции, обеспечивает тылы, короткие передышки-отвлечения от главного, дает возможность не превратиться окончательно в схимника. Наука – это девяносто процентов его жизненных приоритетов. Дети, жена, семья, родители, искусство, политическая и социальная обстановка в стране и в мире и прочие нормально-человеческие интересы – десять процентов. Я себя тешу – десять процентов, а возможно, и того меньше. Как я живу с таким фанатиком-эгоистом?

Аналогичный вопрос можно задать супругам гениальных писателей, художников, режиссеров и ученых всех профилей – любых гениев. Правда, гении бывают липовые, а женское служение остается истовым. Если отбросить тех жен, что еще при жизни супругов примериваются к роли вдовствующей наследницы – как они будут делиться воспоминаниями, раздавать интервью. А пока терпят-терпят и любовниц, и то, что душевная привязанность мужа, его сердце, мечты и страсть принадлежат другим. Против «других» у них есть мощное оружие – штамп в паспорте. Если отбросить этих меркантильных любительниц пиара и спросить героических терпивиц, как они выносят дурной нрав, бытовую беспомощность, оголтелый эгоизм своих избранников, то другого ответа, кроме: «Мне с ним интересно», они не услышат.

В отеле было много соотечественников, и российские детишки на пляже быстро заняли доминирующие позиции, оттерев в сторону немцев, англичан и прочих французов. Нашим дочерям – десятилетней Лизе и пятилетней Вике – наскучило играть с ровесниками и они захватили в плен трехлетнего Саввушку. Лёня говорил, что у девочек проснулся материнский инстинкт. Саввушка мог разбудить подобный инстинкт даже у сухой коряги.