Любовь без правил - стр. 20

Время рассудит, кто прав, а кто виноват.

Плюс одна оказанная мной услуга равняется еще одной ниточке, которая ведет к моему отцу. Если связать все воедино, получится крепкий канат, дернув за который, можно опрокинуть и самый мощный колосс…

Приходится обрастать связями, наращивать не просто толстую циничную шкуру, но крепкий панцирь, самую настоящую броню.

— Хорошо, Кирилл. Я посмотрю, что можно сделать. Как только поясню ситуацию, дам обратную связь.

— Спасибо, друг! Буду должен! — обещает приятель.

— Давай сначала я попробую продвинуться в твоем вопросе. И только потом, как получится что-то, обсудим за ужином, идет? — говорю миролюбиво.

— Само собой!

Кирилл рассыпается в благодарностях, я в ответ делаю великодушный вид человека, который постарается помочь, но еще не уверен, выйдет ли это. На самом деле я уже знаю, что попрошу взамен.

Игра в людей — такая игра…

Отложив телефон в сторону, я вспоминаю о жене, которая стоит и ждет.

— Ты договорил? — уточняет, закрыв дверь.

Я вздергиваю бровь, наблюдая за Аней.

— Что-то случилось?

Аня занимает место в кресле, запрокинув ногу на ногу.

— Новый сотрудник, да? — спрашивает, усмехнувшись колко. — Забавно.

Она облизывает губы, которые будто пересохли за секунду.

— И много еще своих бывших любовниц ты приведешь на нашу фирму? — спрашивает с претензией.

— У тебя с этим какие-то сложности? Сложности принятия факта, что ты не была моей единственной девушкой?

— Дело не в этом!

— Тогда в чем?

Аня глубоко вздыхает и выдыхает:

— Не делай вид, будто не понимаешь.

— Кое-что я понимаю, Аня. И могу тебе сказать, Таисия останется.

Лицо жены вытягивается, взгляд становится острым.

— Ты с ней спишь? — спрашивает. — Именно поэтому ты ее привел на фирму?

— Вот тут ты ошибаешься, Аня.

Бросаю карандаш, который секундой ранее взял в свои руки, потому что чувствую, что готов его сломать в щепки.

Спать с Тасей? С ней я бы не спал. Я бы… ее… не знаю…

На миг прикрываю глаза, яросто перемалывая картинки того, чтобы я с ней сделал. И трахал бы ее до изнеможения, сжимая хрупкую шейку, и сам бы изнемогал от того, что даже самому яростному траху не выцарапать изнутри ощущение, будто она до сих пор со мной и моя.

Присвоенная однажды, осталась тенью, которая сейчас оживает, становится яркой, играет другими эмоциями, и с ней не я, не я узнаю эти мгновения, но какой-то… блт… жеребец! И пусть это только метафора, но, кажется, я только что возненавидел всех лошадей.

— Не спишь? — спрашивает с надеждой жена.

Через два биения ошеломленного сердца, пребывающего в шоке от нахлынувшего потока, я прихожу в себя, сосредоточившись на разговоре