Любовь бессмертна - стр. 16
Из-под полуопущенных век он наблюдал, как девушки пытались вытянуть из укромного уголка большой дубовый чан для купания. После долгих усилий им удалось протащить его по залу и поставить у очага. Очевидно, самое трудное было позади. Теперь оставалось лишь наносить воды, нагреть ее в железном котле и вылить в чан. Когда все было сделано, как того хотела Фиона, младшие девочки добыли откуда-то ширму и загородили импровизированную ванну.
– Сначала Элсбет и Марджери, – приказала Фиона. Тотчас же последовали перешептывания, смех и приглушенный спор. Однако девушки покорно исполнили повеление старшей сестры и принялись старательно мыться.
Энгус Гордон молча лежал, наслаждаясь утренней суетой. Постель была мягкой, пламя – жарким, обстановка – вполне мирной. Совсем как дома. Он тоже рос в большой семье. Кроме Джейми, у него был еще один брат, Роберт, двумя годами младше, и две сестры, Дженет и Мэгги. Мать Энгуса, Маргарет Лесли, дочь лэрда Гленкирка, родила пятерых детей за восемь лет брака и умерла родами, как и Майра Хей. Как странно, что он и Фиона были старшими в семье и оба рано потеряли матерей. Но отец Энгуса по крайней мере смог вырастить старшего сына, прежде чем отправиться на небо. Роберт был хорошим и добрым человеком, глубоко скорбевшим и о смерти безвременно ушедшей жены, и о красавице Майре Хей, которую у него столь жестоко отняли.
– А теперь немедленно наверх! – объявила Фиона. – Я поднимусь через несколько минут. Флора, как хорошо, что ты встала! Хлеб уже испекся? Дай девочкам каравай, немного масла и меда, до того как оденутся. Я тоже хочу помыться.
– О, Фио! Мед! Поистине, сегодня великий день! – обрадовалась Джинни.
Снова быстрый топот ног, и зал опустел. Тишину нарушали лишь плеск воды да тихое пение: это Фиона что-то мурлыкала себе под нос. Бесшумно соскользнув со скамьи, Энгус натянул сапоги и обернул килт[1] вокруг мускулистых бедер. Ему срочно нужно облегчиться, но сначала он пожелает хозяйке доброго утра. Он просто не мог устоять перед этой внезапной прихотью.
Энгус пересек зал и зашел за ширму.
– Доброе утро, мистрис Хей! – бодро воскликнул он. Изумрудно-зеленые глаза испуганно блеснули, но против всех ожиданий Фиона не вскрикнула и не попыталась прикрыться.
– Доброе утро, милорд. Наверное, мы разбудили вас, но ничего не поделаешь, такой сегодня день, – спокойно ответила она и принялась мыться. Разочарованному взору Энгуса предстали лишь худенькие плечики и ключицы: все остальное было скрыто под водой. И тут его обуяло невыносимое желание. Энгус едва сдержал порыв броситься к ней, подхватить на руки, мокрую, теплую, и, не обращая внимания на прозрачные струйки, льющиеся на пол, поцеловать вишнево-красные губки. Вытащить из волос грубые деревянные шпильки и позволить им разметаться по ее влажным плечам, зарыться лицом в мягкие душистые пряди. Ну а потом отнести в темный уголок, где их никто не увидит, положить на скамью и любить, пока не услышит крики наслаждения.