Любомор - стр. 17
«Я тоже». Проглотив подступившее признание, Тьяна ответила:
– Хорошо, я поеду с тобой. А что мне делать сейчас? С этим. – Взгляд окинул вещи, утонувшие в крови, и ледяные когти заскребли по душе.
Вряд ли Медович был хорош в заметании следов, но Тьяна нуждалась хоть в ком-то. В человеке, способном дать совет. В соучастнике.
Она старалась не думать, как сильно навредила себе. Зачем осталась, когда нужно было бежать со всех ног. Почему разбросала содержимое сумочки, хотя сто раз говорила себе: не наследи. Наконец, с какой стати решила остановить действие яда, если собиралась убить. Тьяна все сделала не так. Вероятно, виной тому было потрясение. Она слишком рано увидела умирающего жениха – до того, как сама откупорила яд. Всего пара секунд – и история пошла бы по другому руслу.
Всего пара секунд – и Мару увидел бы, как она убивает Вэла. Увидел бы преступницу, а не жертву обстоятельств.
Он молчал. Тьяна уже решила, что Медович сейчас злобно ухмыльнется и пошлет ее к Хозяину последнего пира, а то и к лесному чудовищу Хитвику, но он произнес:
– Собери свои вещи. У тебя есть сумка? Да, вижу. Положи все туда. Нестрашно, что подкладка будет в крови. Потом отдашь в «Однажды и навсегда», чтобы заменили. Они ничего не скажут, и не с таким сталкивались.
Мару выжидательно уставился на нее, и Тьяна кивнула. Тогда он продолжил:
– Сейчас я уйду, а ты выжди какое-то время, но не задерживайся слишком долго. Когда выйдешь, поверни за часовню. Иди до заброшенного цуньгского павильона, за ним будет пруд, следуй вдоль него до моста. Дальше налево. Это самый темный и безлюдный путь до Погреба. И довольно короткий, если идти быстро.
Тьяна повторила про себя: за часовню, цуньгский павильон, пруд, мост, а там – пансион. Представилась раковина с подтекающим краном – в этом было что-то утешительное, житейское и нормальное. Тьяне вдруг ужасно захотелось помыться, аж все тело зачесалось, будто снова, как в детстве, покусали куриные блохи.
Оглядев напоследок кровавый пол, труп Велимира и Тьяну, Мару сказал:
– Я же говорил, что ты впишешься. – И направился к двери.
«Здесь много красного. Кроваво-красного», – прозвучало в голове, и Тьяна принялась собирать вещи. Вэл так и лез на глаза, но она приказала себе сосредоточиться на разбросанных предметах. Начала с носового платка, пропитавшегося насквозь, а закончила флаконом с ядом.
Отравив Велимира, Тьяна принесла бы пустой пузырек в комнату, тщательно промыла под проточной водой, наполнила маслом душицы – и поставила в ряд таких же флаконов. Прятать, как известно, нужно на видном месте. Если зашвырнешь в ближайшие кусты или, наполнив каменной крошкой, утопишь в заливе – сыскари непременно найдут, зацепятся и будут рыть в правильном направлении. Пойдут по магазинам, торгующим стеклянной тарой, и в одном из них, чего доброго, продавцы вспомнят взволнованную покупательницу. Тьяна, увы, неосмотрительно повела себя в лавке. Вспылила, когда ее спросили, зачем понадобился новый флакон.